Роберт Кеан посмотрел на другой конец двора. Только что взошла луна, и она смягчила красоту старых зданий колледжа, смягчила суровость времени, отбрасывая тени под монастырскими арками на западе и выделяя более рельефный плющ на древних стенах. Решетчатую тень на поросшие лишайником камни за вязом отбрасывала потайная калитка; а прямо впереди, там, где между причудливой дымовой трубой и бартизаном виднелось треугольное голубое пятно, похожее на расшитый блестками бархат, лежала Темза. Именно оттуда дул прохладный ветерок.
Но взгляд Кеана был прикован к окну почти прямо перед ним, к западу от дымоходов. В комнате, к которой оно принадлежало, ярко горел огонь.
Кеан повернулся к своему спутнику, румяному и атлетически сложенному мужчине, несколько бычьего типа, который в данный момент деловито вычерчивал срезы на человеческом черепе и проверял свои расчеты по книге Росса "Болезни нервной системы".
– Сайм, – сказал он, – почему в это время года в комнатах Феррары всегда горит огонь?
Сайм раздраженно взглянул на говорившего. Кеан был высоким, худощавым шотландцем, чисто выбритым, с квадратной челюстью, с короткими светлыми волосами и серыми глазами, которые часто говорят о необычной мужественности.
– Разве ты не собираешься заняться какой-нибудь работой? – патетически спросил он. – Я думал, ты придешь, чтобы помочь мне с базальными ганглиями. Я пошел на это; и вот ты застрял, уставившись в окно!
– Уилсон, в конечном счете, обладает самым необычным мозгом, – сказал Кеан с очевидной неуместностью.
– Неужели? – рявкнул Сайм.
– Да, он в бутылке. Его взял отец у Барта; он отправил его вчера. Ты должен это увидеть.
– Никто никогда не захочет засунуть твой мозг в бутылку, – предсказал хмурый Сайм и возобновил свои занятия.
Кеан снова раскурил трубку, снова глядя через четырехугольник. Затем…
– Ты никогда не был в комнатах Феррары, не так ли? – спросил он.
Последовало приглушенное проклятие, грохот, и череп покатился по полу.
– Послушай, Кеан, – воскликнул Сайм, – у меня осталась всего неделя или около того, а моя нервная система отчаянно расшатана; я разорвусь на куски из-за своей нервной системы. Если ты хочешь поговорить, давай. Когда ты закончишь, я смогу приступить к работе.
– Хорошо, – спокойно сказал Кеан и бросил свою сумку через стол. – Я хочу поговорить с тобой о Ферраре.
– Тогда давай. Что случилось с Ферраро?
– Ну, – ответил Кеан, – он странный.
– Это не новость, – сказал Сайм, набивая трубку. – Мы все знаем, что он странный парень. Но он пользуется популярностью у женщин. Он бы сколотил состояние как специалист по нервным расстройствам.
– Ему и не нужно; он унаследует состояние, когда сэр Майкл умрет.
– У тебя тоже есть хорошенькая кузина, не так ли? – лукаво осведомился Сайм.
– Есть, – ответил Кеан. – Конечно, – продолжил он, – мой отец и сэр Майкл – закадычные друзья, и хотя я никогда не видел молодого Феррару, в то же время я ничего не имею против него. Но… – он заколебался.
– Выкладывай, – настаивал Сайм, странно наблюдая за ним.
– Ну, я полагаю, это глупо, но зачем ему нужен огонь в такую жаркую ночь, как эта?
Сайм уставился на него.
– Возможно, он отступник, – легкомысленно предположил он. – Феррара, хотя его корни считаются шотландскими – не так ли? – Должно быть, изначально были итальянскими…