* * *
Привычным движением Ирина закрутила на затылке волосы и прихватила их заколкой, затем, натянув перчатки, потащила ведро с водой в дальний угол кабинета генерального.
Начнем, как всегда, от печки, сказала она себе ― сначала этот кабинет, потом кабинеты его замов, напоследок приемная. К половине девятого должна управиться.
Доведенными до автоматизма движениями водя шваброй по ламинату, протирая шкафы и столы, чистя ковры диковинным моющим пылесосом, Ира в который раз возблагодарила судьбу за то, что удалось устроиться в этот банк. Конечно, жаль, что всего лишь уборщицей, лучше бы было трудиться в каком-нибудь из отделов, одеваться в строгие деловые костюмы и невесомые шелковые блузки. Но за неимением гербовой… На что она может претендовать, если последние двенадцать лет приходилось работать уборщицей, зачастую в двух-трех местах, ухаживать за больными или убирать и готовить у разбалованных «новых русских»? И виной тому не отсутствие образования (техникум и два курса института не так уж мало), и не бесхарактерность. Просто так жизнь сложилась…
* * *
Ира вышла замуж поздно, почти в тридцать лет, как раз накануне развала Советского Союза. Вышла не по большой любви, а потому что ребенка очень хотелось. Она не верила, что еще способна любить, ей казалось, что первая любовь оставила на сердце такую броню из шрамов, которую ничем не пробьешь.
Она приложила немало сил, чтобы забыть, как сходила с ума по Андрею, как не видела и не слышала ничего вокруг… Ей было плевать, что он женат, все равно, где с ним встречаться. Они занимались любовью в случайных местах: в квартирах знакомых Андрея, в чужих парадных, а то и просто на укромных полянах в лесу ― выезжали за город на ранних электричках с корзинками, будто за грибами, и возвращались к вечеру ни с чем. Сейчас, оглядываясь назад, эту страсть она оценивала, как болезненную и патологическую. И непонятно, чем Андрей ее прельстил? Его никак нельзя было назвать красавцем: он был тяжеловат и не слишком хорошо сложен, у него не только грудь была волосатая, но и спина! К тому же он был старше Иры на целых двенадцать лет. В том возрасте и в те времена это казалось чудовищной разницей.
Одна из подружек как-то увидела их вместе и описала ее любовника остальным в таких красках, что у Иры пропало всякое желание с кем-либо его знакомить. У девчонок и мужья, и возлюбленные были не в пример выше, стройнее, красивее и умнее. Но Иру не волновал его интеллект, они почти не разговаривали, вернее, Андрей почти всегда молчал. С того первого раза, когда на чьей-то вечеринке он, не прерывая танца, увлек ее в спальню хозяев, защелкнул дверь и властно поцеловал, а затем повалил на постель ― просто, без лишних слов ― Ирина поняла, что это ее мужчина.
Он был груб и напорист, но, побывав в его объятьях, Ира забыла о своих прежних парнях, страсти к которым не испытывала, там было всего лишь девичье любопытство…
Когда они через десять минут вернулись в полутемную гостиную, то казалось, никто не заметил их отсутствия. Комнату заполнял бархатный голос Джо Дассена. Три танцующие пары сплелись в объятьях, остальные о чем-то спорили за столом.
Они вдвоем покурили на кухне. Ира чувствовала себя неловко, а Андрей держался как ни в чем не бывало, только выходя, спросил: