– А вы слышали? У нас ведь опять на кладбище вандалы орудуют. Уже третью могилу безымянную раскопали. Говорят, трупы уродуют, – самым заговорщическим шёпотом сообщала одна бабулька другой, но всё равно весь автобус услышал.
Н-да… Сплетни свежие есть, а последне – годесятого задания – нет. Уже третий день. А я ведь не просто так в свои преклонные годы по утрам в маршрутках катаюсь. На мне лежит благородная миссия – создавать счастливые случайности для людей, помогать им по мере сил – кому подножку подставить, чтоб под ноги глядел и денежку нашёл, кому конфетку болеутоляющую дать, чтобы сосредоточился и доделал важное дело, а кого-то и отругать придётся, чтоб взбодрился и не проспал остановку, а с ней и собеседование на работу. В общем, забот полон рот. Это я контракт с нашей Кировской соцзащитой заключила на десять судьбоносных поворотов человеческих жизней. А мне соцзащита по исполнению контракта поможет переехать от моей адской соседушки Лариски. Она, кстати, сегодня за мной увязалась. Так мы с ней из дому вместе вышла, в один автобус сели и сейчас она мерзопакостно так улыбается, присев на уши какому-то подростку. На вставную челюсть спорю, что очередную пакость задумала. Но вот моя остановка, надо выходить, а дела, которое может тянуть на десятое контрактное так и не нашлось. Но делать нечего, я вышла из переполненного автобуса и заметила, что Лариска бодро чешет за мной. Сразу вспомнились слова песни:
«…И снова копыта,
Как сердце, стучат.
И нет нам покоя…»
Кировская районная соцзащита располагалась в панельном двухэтажном сером здании. Я привычно зашла в холл, подошла к лифту и нажала кнопку вызова. Входная дверь грохнула – вошла Лариска.
– Любовь Ивановна, вы потом мне лифт пришлите, а то мне вниз. – протараторила она подходя.
Вот так дела… Я кивнула, вошла в кабину и ткнула кнопку тридцать третьего этажа.
Дальше всё было как обычно. Я написала подробный отчёт об отсутствии проделанной работы в связи с нехваткой нуждающихся в помощи субъектов, упомянула о сплетнях связанных с вандализмом на кладбище, вплела сюда же и неотступное следование за мной соседки Лариски. А потом привычно направилась в кабинет-сад нашего главного. Гавриил, как обычно, ждал меня в плетёном садовом кресле, такой же добрый, улыбающийся и лучистый. Только когда он прочитал мой доклад тучка беспокойства наползла на его лицо.
–Дело пахнет чертовщиной… – сказал он в задумчивости. – Любовь Ивановна, а ведь это очень серьёзное дело. Вот что… Я поручаю его вам, как одному из лучших наших сотрудников. Узнайте, кто и зачем беспокоит прах усопших. Обратите внимание на Ларису Григорьевну, мне кажется, и её это дело касается каким-то образом. Не стесняйтесь в средствах. Всё, что потребуется мы с готовностью вам предоставим. И это будет вашим последним, десятым заданием.
– Вот те на… – пробурчала я. – Гавриил, но неужели у нас нет ни кого помоложе? Не в том я уже возрасте, чтобы по кладбищам шлындать.
– Помоложе есть, Любовь Ивановна, да толку от них маловато. Ну, ступайте. Отчёты буду принимать от вас по почте вечерами. Просто скидывайте их в свой почтовый ящик. Я сегодня к вам направлю молодцов, установят вам переадресацию. С Богом, Любовь Ивановна! – Начальство всё так же оставалось добрым и лучистым, но некие нотки в голосе давали понять, что спорить с ним бессмысленно. Я вздохнула, кивнула, попрощалась с главным и вышла из сада.