Читать Мертвая улика

Болеть всегда плохо. Впрочем, болезнь болезни рознь. Бывает болезнь серьезная, вызывающая уважение, то есть такая болезнь, что с ней, хочешь того или не хочешь, приходится считаться. Ты идешь к доктору, от него – в аптеку, где покупаешь прописанные доктором лекарства, отправляешься домой, ложишься в постель и стоически ждешь, пока лекарства вступят в схватку с болезнью и одолеют ее. Ты, значит, лежишь в постели, страдальчески смотришь в потолок, а родные и близкие то и дело подбегают к тебе, чтобы пощупать лоб, поправить подушку, уточнить, не забыл ли ты принять предписанное лекарство или не хочется ли тебе чего-нибудь вкусненького. В общем, сценарий болезни известный.

Бывает, конечно, и по-другому, когда доктор выдает тебе категорическое предписание не шутить с собственным здоровьем, а прямо из его кабинета отправляться в больничную палату. И ты, удрученно разведя руками, повинуешься, потому что – куда тебе деваться? В самом деле – шутить с собственным здоровьем себе дороже.

Но бывает болезнь подлая и коварная. Главное дело, весь организм у тебя работает как часы, четко и слаженно, а в каком-то одном месте случается казус. Например, вдруг у тебя заболела поясница. Да притом так сильно, что ни согнуться, ни разогнуться, ни вздохнуть, ни охнуть. И главное, непонятно, отчего с тобой приключилась такая беда, надолго ли она и как от нее избавиться. Вроде и жаловаться стыдно на такое несерьезное недомогание, а с другой стороны – и рукой-то на него не махнешь, потому как – мешает, раздражает и отвлекает от работы, да и от всех прочих дел. Допустим, беседуешь ты с каким-нибудь человеком по каким-то служебным вопросам, а сам согнут крюком. Ну какая же это беседа и какой от нее прок? Да и вообще – ни в служебное кресло толком не сядешь, ни в служебную машину, а чтобы вылезти из машины – тут и вовсе говорить не приходится. Сплошное мучение! А если к тому же придется прилагать какие-то физические усилия и предпринимать энергичные телодвижения? Вот то-то и оно. Вроде бы и несерьезная болезнь, а с другой стороны, и отмахнуться от нее нет никакой возможности. Только и думаешь о ней, окаянной.

Вот как раз такая-то беда и приключилась со старшим оперуполномоченным по особо важным делам Главного управления уголовного розыска Министерства внутренних дел России полковником Львом Ивановичем Гуровым. Что интересно, еще утром никакой боли Лев Иванович нигде не чувствовал, он, как обычно, был энергичен и деятелен, а вот ближе к обеденному времени… Да притом так неожиданно, будто в Гурова кто-то выстрелил и попал аккурат в поясницу! Лев Иванович только охнул и согнулся пополам, а уж разгибался он долго, мучительно, в двадцать четыре приема. Сначала он надеялся, что это всего лишь какая-то мгновенная шалость организма и боль скоро отпустит, но не тут-то было. Боль уходить не желала. Когда Гуров находился в состоянии покоя, боль особо не ощущалась, но стоило ему шевельнуться или хотя бы глубоко вздохнуть, как боль тотчас же возникала вновь, и казалось, каждый ее новый приступ становится сильнее предыдущего. Одно лишь было хорошо – что все это случилось в рабочем кабинете, а не на виду у людей. А то ведь получился бы конфуз: сыщик Гуров, согнутый в четыре погибели… Жалкое зрелище.