А я не жалею, что большая часть моей жизни прошла в машинном отделении, что мои руки и роба были вечно в мазуте. Я не жалею о том, что прополз на пузе льяла всех пароходов, где мне пришлось поработать, залезать в картеры дизелей и делать моточистки, крутить гайки и чистить топливные танки. Бывало, что и фекальные цистерны, если того требовали жизненные ситуации. Потому что это моя жизнь.
А кто напишет об этом? Кому это интересно? Да никому, кроме меня самого. И вообще, где про это написано? Кто рискнул написать об этом? Хотя половина моряков – это или механики, или мотористы, которые провели в море не меньше моего и нахлебались таких «прелестей» под жвак.
Обычно в книжках про моряков пишут об открытиях, подвигах, а о мозолистых, замазученных руках почему-то забывают. Почему? Не интересно, что ли? А ведь это наша с вами жизнь, и мы так эту жизнь прожили и проживаем.
Поэтому как-то раз я сел, задумался и решил: а напишу-ка я о том, как я жил, как жили мои однокашники, друзья, иных из которых уже нет с нами, и пусть память о них останется в моих книгах.
Ведь многие персонажи, которые украшают их, – это реальные люди, только я дал им другие имена и «прописал» их на совсем другие пароходы, но это наша жизнь, а, как говорится, из песни слов не выкинешь.
Большое спасибо читателям, взявшим в руки эту книгу.
С уважением к ним и их семьям,
Алексей Макаров
Пашинцев после ужина стоял на палубе у трапа и курил. От жары его разморило, двигаться не хотелось, и он лениво обменивался с вахтенным матросом Мишей впечатлениями о ходе выгрузки, гадая, когда же судно отойдёт от причала.
«Кидира» (бывшее «Механик Поверов») работало на линии порты Европы – порты центральной Африки. Сейчас судно стояло в порту Банжул, столице Гамбии. К причалу его поставили только сегодня утром, так что по планам местных властей стоянка должна быть около трёх суток.
Из надстройки вышел третий помощник. Он ещё утром сдал вахту и целый день отсыпался после бессонной ночи.
Подойдя к трапу, ведущему на главную палубу, он осмотрел трюма, потянулся, зевнул и подошёл к Пашинцеву с Мишей.
– Как дела с выгрузкой? – Он кивком головы показал на трюма и работающие краны.
– Да работают, – вяло ответил матрос.
– Воруют? – продолжал интересоваться третий.
– А кто ж их знает? – пожал плечами Миша. – Вроде бы нет. Всех выходящих шмонаю, но ни у кого ничего не нашёл.
У Миши был вид заправского пирата. Голову с отросшими волосами покрывал цветастый платок, лихо завязанный на затылке в узел. Рубашка распахнута, и края её завязаны узлом на животе. Брюки от робы цвета хаки небрежно заправлены в короткие, выше щиколотки сапоги, а в руках он держал бейсбольную биту, которую играючи перекидывал из руки в руку.
По виду этого почти двухметрового блондина было понятно, что с африканскими «несунами» он не церемонится и тщательно обыскивает их, а те ему беспрекословно подчиняются.
– Да… – протянул третий помощник. – Пу меня ночью всё было спокойно, но агент недавно принёс капитану целый список претензий. Вот они сейчас сидят и разбираются с ним. Как только они умудряются всё тырить? – неподдельно удивился третий.