Читать Перед самой войной с эскимосами
Каждую субботу пять раз подряд Джинни Мэннокс играла в теннис на кортах в Ист-Сайде с Селеной Графф – они учились в одном классе в частной школе мисс Бэйзхор. Джинни и не скрывала, что считает Селену первостатейной занудой – не то чтобы в школе не хватало суперзануд, – но надо признать, что вряд ли хоть одна из них могла каждый раз приносить теннисные мячи целыми упаковками. (Как-то вечером, за ужином, на потеху всему семейству Мэнноксов, Джинни представила в лицах ужин у Граффов; изобразила и вышколенного лакея, который подходил к каждому члену семьи с левой стороны, подавая вместо бокала с томатным соком банку с теннисными мячами.) Но когда дело дошло до того, что ей пришлось, подбросив Селену домой после тенниса, расплачиваться за такси – который раз! – за всю дорогу, она не на шутку разозлилась. Тем более что это Селена придумала раскатывать на такси вместо автобуса. Так что в пятую субботу, когда таксист повернул к северу по Йорк-авеню, Джинни не выдержала:
– Знаешь, Селена…
– Что? – откликнулась Селена. Она была занята – пыталась нашарить что-то на полу под ногами. – Никак не найду чехол от ракетки! – проныла она.
Обе девочки были в шортах и, несмотря на теплую майскую погоду, в пальто.
– Ты его в карман сунула, – сказала Джинни. – Послушай, Селена…
– Боже мой! Да ты мне жизнь спасла!
– Слушай, – сказала Джинни, которой никакие благодарности были ни к чему.
– Что?
Джинни решила выложить все начистоту. Такси уже почти подъехало к улице, где жила Селена.
– Я не собираюсь сегодня опять платить за всю дорогу, – заявила она. – Мы не миллионеры, между прочим.
Селена сделала вид, что удивлена, потом притворилась обиженной.
– А разве я не платила половину? – сказала она с видом оскорбленной невинности.
– Нет, – отрезала Джинни. – Ты заплатила в первую субботу. С тех пор уже почти целый месяц прошел. И больше ни разу. Я не жадничаю, просто мне приходится укладываться в четыре пятьдесят в неделю. А мне еще надо…
– Я же всегда приношу мячи, ты забыла? – огрызнулась Селена.
Иногда Джинни готова была убить Селену.
– Твой отец их делает, или типа того, – сказала она. – Тебе-то они ничего не стоят. А мне приходится платить за малейшую пустяковину…
– Ладно, хватит, – резко и громко сказала Селена, чтобы оставить за собой последнее слово. Со скучающим видом она стала рыться в карманах пальто. – У меня только тридцать пять центов, – холодно сказала она. – Хватит?
– Нет. Извини, но ты мне должна доллар шестьдесят пять. Я каждый раз считала все до…
– Тогда мне придется подняться наверх и попросить у мамы. Неужели нельзя подождать до понедельника? Я бы принесла с утра пораньше, если тебе не хватает для полного счастья.
Просить прощения Селена явно не собиралась.
– Нет, – сказала Джинни. – Я сегодня иду в кино. Они мне нужны.
Они отвернулись, каждая к своему окну, храня враждебное молчание, пока машина не остановилась у подъезда большого многоквартирного дома, где жила Селена. Селена сидела ближе к тротуару и вышла первая. Она едва не хлопнула дверцей и быстро, не глядя по сторонам, как приезжая голливудская звезда, прошла к подъезду. Джинни, с пылающими от унижения щеками, расплатилась по счетчику. Потом захватила свои вещи – ракетку, полотенце и бейсболку – и пошла следом за Селеной. В пятнадцать лет Джинни вымахала почти на шесть футов и в теннисных кроссовках размера 9-В казалась еще выше; когда она вошла в вестибюль, ее смущение и неловкость, и даже громоздкие мужские кроссовки не помешали ей сохранить своеобразное и опасное величие талантливой дебютантки. Это заставило Селену упорно созерцать указатель над дверью лифта.