Читать Песочный трон

Ревела, стонала и захлебывалась ликованием толпа, требуя крови. Крики её смешивались с грохотом грома и боем барабанов, отсчитывавших последние минуты жизни, отведённые пленникам.

Резкие порывы ветра бросались песком и вонью столицы, полуопустевшей после переворота. Разгоняясь, они бились о стены жавшихся друг к другу домов, о статую Великого, воздевшую руки к небу, о деревянное возвышение – плаху.

Предгрозовая духота сжимала грудь, едва сдерживая рвущееся из неё сердце. Раскалённый воздух обжигал горло и скрипел на зубах песком и отчаяньем. Глаза жгло от пролитых накануне слёз и густой пыли. Но сейчас они оставались сухими. Пощады не будет. Я смирилась с этим.

И всё же, когда вывели пленников, толпа взревела так, что меня замутило, а во рту металлический привкус смешался с желчной горечью. Сердце, что до этого момента гулко отбивало ритм, остановилось. В ушах затянула на одной высокой ноте скрипка.

Я до последнего надеялась, что не увижу его в числе приговорённых. Теперь… Струна лопнула с противным звуком. Из носа потекло что-то горячее, мешая дышать.

Роневан. Рон. Мой муж. Моя жизнь. Моё дыхание. Я не верила собственным глазам, глядя на то, во что превратился тот, ради кого билось моё сердце.

Некогда прекрасный, как молодой бог, мужчина стал похож на старца. Грязный, заросший, исхудавший до неузнаваемости. С синяком в пол-лица и ссадиной на подбородке. Сердце разрывалось от боли, и всё же я не могла отвести взгляд. Не могла не смотреть. Остались только глаза. Тёмно-синие. Почти чёрные. Только не было в них больше лукавых искорок. Обречённость и покорность своей судьбе. Вот что было в самых дорогих в мире глазах.

Сжатые в одну линию губы и вздёрнутый подбородок. Да, он встретит смерть с высоко поднятой головой. Не позволит толпе смаковать его слабость. Не позволит радоваться его боли. Он уйдёт так, чтобы его запомнили не слабаком, молившим пощады, а герцогом Роневаном де Байе. Представителем великого древнего рода сильных духом мужчин-воинов.

Я судорожно вздохнула, когда выкатили колоду. Всю в запёкшейся, засохшей крови. Когда вышел палач, в глазах моих потемнело и ноги подкосились. Но упасть мне не дали. Чья-то рука осторожно поддержала, дав секунды, чтобы собраться с силами.

Как выразился сен Фольи, у нас были «лучшие места» для зрителей. На возвышении, где столпились придворные и знать. Где леди подносили к носу соли, чтобы не потерять сознание от духоты. А господа обговаривали нечто весьма маловажное. Где король пил вино, а королева жевала мелко нарезанное яблоко. А возле меня стоял тот, кто должен был стать моим мужем сразу после казни.

Рон обвёл взглядом толпу. Его взгляд скользнул по возвышению и остановился на мне. Чуть кривая грустная улыбка коснулась его губ. Тех самых губ, которые некогда доводили меня до безумия. Тех самых, что шептали нежные глупости на ухо…

Кровь хлынула из носа и потекла по подбородку, срываясь с него тяжёлыми каплями.

– Вытрись! – прошипел мне в ухо будущий муж, но я не отреагировала на его слова. Каменным истуканом стояла, вцепившись в деревянные перила до судороги в пальцах.

Чей-то платок коснулся лица, едва касаясь, и задержался у носа, останавливая кровь. А я не шевелилась. Смотрела в самые любимые на свете глаза, боясь бессмысленно потерять время. Запоминая каждую чёрточку его лица. Впитывая его взгляд. Чуть виноватый, словно извиняющийся. И тугим узлом в животе завязывалась боль.