– Как вас зовут?
– Владимир.
– Кто вы по профессии?
– Врач.
– Какое сейчас время суток?
– Вечер… Нет, уже ночь.
– Какой день недели, какое число месяца?
– За вами на стене висит календарь. Обернитесь и посмотрите.
– Спасибо, я так и сделаю.
Оборачиваться не стала. Правило номер один: «никогда и ни при каких обстоятельствах не поворачивайся к больному, могущему представлять хоть какую-то опасность, спиной и ни на секунду не упускай его из виду».
– Какое сейчас время года?
– Весна.
– Где вы находитесь?
– В Москве.
Женщина в белом халате явно ожидала другого ответа, но с уточнениями лезть не стала – продолжила беседу, больше походившую на допрос.
– Что с вами произошло?
– Ничего особенного – родился, потом жил. Долго углубляться в детали.
– Деталей не надо, – поспешила согласиться собеседница. – Как вы здесь оказались?
– Перед вами лежит сопроводительный лист «скорой помощи». Там все написано.
Никакой реакции – ни сдвигающихся бровей, ни улыбки. Коровий взгляд больших, навыкате (щитовидка явно барахлит) глаз. Настороженности во взгляде не проскальзывает, значит – опытная, давно научилась владеть собой. Или все так обрыдло, что никаких эмоций не осталось.
– А почему вы к нам поступили?
– Вам лучше знать.
– Как по-вашему – вы нуждаетесь в нашей помощи?
– Спасибо, но я в состоянии решать свои проблемы самостоятельно.
– Разумеется. – Нет, с такой выдержкой надо в шпионы идти, а не здесь дни коротать. – Что вас беспокоит?
– Свет. Не люблю, когда очень ярко. Глаза режет.
– К сожалению, освещение не поддается регулировке…
Пересесть тоже нельзя – некуда. Обстановочка суперминималистская – стол, кушетка, стул у стола, белый шкаф в углу. Дверцы у шкафа не стеклянные, а металлические, вся мебель привинчена к полу здоровенными болтами. За дверью слышится сопение санитара. Искривленная носовая перегородка или полипы? Скорее всего перегородка – здесь небось часто по морде дают.
– О чем вы думаете?
Заметила. Внимательная, значит.
– Ни о чем.
– Хотите поговорить о том, что у вас на душе?
– Нет, спасибо.
– Вас окружают люди в белых халатах. Почему?
– Вам бы провериться или выспаться получше, ведь кроме вас здесь никого в белом халате нет. Какие «люди окружают»?
– Я выразилась образно. Вы ведь понимаете, когда говорят образно?
– Понимаю. Если образно, то люди в белых халатах окружают меня уже полтора десятка лет, с того дня, как я поступил в медицинский…
– Вы в Москве учились?
– Да.
– В каком?
– Во Втором.
Старая «классификация» въелась намертво. Какие там медицинские академии и университеты? Первый мед, Второй мед и Третий мед. Плюс «лумумба» – медицинский факультет университета дружбы народов, которому порядкового номера не досталось.
– А я – в Третьем. Скажите, Владимир, вам что-нибудь мешает прямо сейчас встать и пойти домой?
– Не что, а кто. Два амбала за дверью.
– А если я вам скажу, что они не станут вам препятствовать, то вы прямо сейчас встанете и уйдете?
– Да, разумеется.
– И куда вы пойдете?
– Домой, отсыпаться. Только вы все равно меня не отпустите.
Голова раскалывалась, шею саднило, но спать не хотелось. Хотелось лежать с закрытыми глазами и думать о жизни. Не вспоминать, ничего не вспоминать, а только думать, размышлять.
– Я постараюсь убедить вас в том, что остаться здесь прежде всего в ваших собственных интересах.