– А Хромушка-от сегодня прямо в ударе, – шептались дружинники, скаля жёлтые зубы.
Они не жалели грубых ладоней, хлопая при каждом удачном выступлении. Артист, и правда, был всем хорош. Гибкий, пластичный, он двигался по сцене, занавешенной белыми и зелёными полотнищами, словно дельфин в Чёрном море. И так же, как подводное млекопитающее, был неотразим и забавен. Остальные артисты мастерски подыгрывали солисту, вызывая у зрителей восторг.
– Нет, не можу вже смеяться. Вот умора!
Савва Куницын, юный стрелок из третьего полка великого князя, оглянулся. Давно стемнело. Золотистые масляные фонари и факелы освещали не только сцену, но и часть публики, расположившуюся на импровизированных театральных скамейках. Западные славяне сидели поодаль от новорусичей и держались за животы. Представление им явно было по душе.
– Богдан, дивитися, это же варвары. Як схоже, – заметил сухощавый славянин, по виду – купец.
Одноглазый казак Богдан ничего не ответил сухощавому, только нахмурился, заиграл желваками и схватился за кривой нож на поясе. Странный какой-то. Савва вернулся обратно к сцене. Там отряд новорусичей, западных славян, прибалтов и других союзников по крестовому походу разбивали орды варваров буквально вдребезги. При каждом ударе осколки стекла и керамики долетали до первых рядов зрителей, вызывая новую волну смеха.
– Здорово, что балаган артистов догнал нашу армию. Правда? – спросил лохматый, впрочем, как всегда, Илья Бутырский, усиленно хлопая маленькими ладонями.
Друга Саввы не хотели брать в дружину. Ростом не вышел. Однако небольшая хитрость – сапоги с секретными каблуками – помогла ему исполнить заветную мечту.
– Ну, да. Хоть какое-то развлечение для работников меча и лука, – согласился Савва. – И Хромушка этот… Ну, прямо, молодец. Да?
Светловолосый Хромушка, с чистыми очами, устремлёнными в небо, вышел на сцену и серебряным, словно колокольчик, голосом затянул победную песню. Улыбка тронула припухлые, девчачьи губы. Ну, как тут остаться равнодушным?
– А знаешь, кто этот Хромушка? – вдруг спросил Илья.
– Артист. Кто же ещё? – пожал плечами Савва.
– Это тот самый артист, который пять лет назад твою Луизу соблазнил, – сказал Илья.
Савва прекратил хлопать и дёрнул острым кадыком. Правый, серо-голубой глаз юноши вспыхнул, левый остался таким же карим, как и был.
– В которого она втрескалась по уши, – не унимался Илья.
Савва повернул голову туда, где сидели дружинники из первого полка великого князя. Луиза Звонкова, с пунцовыми щеками, под цвет своих распущенных волос, заплетённых на висках в косички, не сводила со сцены зеленовато-жёлтых, кошачьих глаз.
– И который разбил ей сердце. Вдребезги. Как мы вскоре разобьём варваров, – завершил свою речь Илья, смеясь глазами.
Савва покосился на Илью. Друг называется.
Хромушка завершил победную песню, поклонился и заметил Луизу Звонкову. Её трудно было не заметить. Через лоб и левую щёку воительницы пролегал шрам. Девушка встала и направилась к выходу, продираясь сквозь ряды дружинников. Высокая, статная, с серебряными колечками в красных, волнистых волосах, она привлекала всеобщее внимание.