Через щели в воротах отчетливо виднелись фигуры столпившихся селян. Люд сжимал в руках факелы и палки. Они снова и снова повторяли одни и те же слова, будто заклинание:
– НАВИ ПРОЧЬ! НАВИ ПРОЧЬ! НАВИ ПРОЧЬ!
Укрывшиеся в старом покосившемся хлеву пятеро чужаков были в ловушке. Голоса разъяренных мужчин, женщин и даже нескольких детей доносились со всех сторон. Выхода не было. Но он должен быть!
Мастер сделал глубокий вдох, положил пальцы на виски. Сейчас поможет лишь холодная логика, страх должен уйти на второй план… Думай…
– Ладно, пацаны, я признаю: дело точно не в грибах, – прокряхтел Пуля, продолжая дуть на обожженную руку.
– Ну и на том спасибо! – отозвался Вуди – Хоть перед смертью перестанем шутить про то, что я – торчок…
– А ты бы все равно не успел нам ничего подмешать, даже если бы захотел, – усмехнулся Пуля – ты ж тормоз!
– У вас других тем сейчас нет, что ли?! Боже, боже, это все не по настоящему… Чщ-щ-е-ерт!
Здоровенный детина Перо ходил взад-вперед вдоль груженой мешками телеги. Подавлять панику он даже не пытался: огромные ладони то и дело хватались за голову и срывались вниз. Его длинные светло-русые волосы были растрепаны настолько, что он стал похож на ходячий, завывающий стог сена.
Слава же с отсутствующим выражением лица просто молча стоял посреди хлева. В руках он все еще держал бедную курицу. Не смотря на помятый вид, птица удобно устроилась в объятиях человека и, кажется, даже собиралась вздремнуть.
– НАВИ ПРОЧЬ! НАВИ ПРОЧЬ!
– Да спалить окаянных прям там, и делов! – донеслось снаружи.
– Я те спалю! Сам мне новый хлев строить будешь!
Не отвлекаться… Мастер зажмурился. Нужно трезво оценить ситуацию, отстраниться от происходящего, взглянуть на всю картину целиком со стороны – и выход найдется!
А ведь начиналось все так обыденно…
***
Задние дверцы фургона резко распахнулись и петли жалобно скрипнули, с трудом удержавшись на месте. Оранжевый свет залил салон, вырываясь в темную прохладу лесной глуши. В легком тумане лучи лились четко очерченным потоком, будто свет сценического прожектора. В нем купались пятеро молодых человек с угрюмыми, утопающими в приподнятых воротниках лицами.
Если бы в багажном отделении фургона кто-то сидел – он точно был бы напуган видом этих парней. Все как один в черном, с заклепками и шипами на кожаных куртках, копны длинных волос придавали дикости. Самой пугающей деталью их внешности был грим: лица покрывали различные полосы, спирали и вязи, а вокруг глаз чернели круги. Единственным повторяющимся символом здесь был топор, рукоять которого превращалась в молнию.
Но при втором взгляде сей несуществующий человек увидел бы, что волосы этих мрачных личностей выглядели весьма ухоженно, да так, что некоторые дамы могли позавидовать! Прямые и чистые, они блестели в лунном свете. Выражения лиц собравшихся были скорее уставшими, чем злыми, да и в плане физической силы большинству похвастаться нечем. Всем, кроме одного: высокого и широкоплечего парня со светлыми волосами, что и открыл дверцы фургона.
Из багажного отделения на них смотрели лишь пять деревянных цилиндров с кучей железа рядом.
– Разбирайте! – махнул рукой светловолосый.
– Перо, ну хорош ломаться, – буркнул самый низкий из пятерки – ты зря в качалку ходил, что ли?