Читать Дуэль. Повести и рассказы

Вторая половина мая. Вечер. Нещедрое питерское солнце не спешит заходить – без пяти минут белые ночи. По – летнему тепло, народ с удовольствием размеренно шествует по тротуарам и пешеходным зонам. Кто – то щурится от солнца на скамейках, не спеша посасывая сигареты или их электронные заменители, большая же часть погружена в свои переносные миры – смартфоны, надежно спрятавшись в наушники от звуков большого города.

Гуляю по Васильевскому, вижу свободное место на длинной скамейке. Сажусь. Справа от меня сидит какой – то местный житель, выбравший между телефоном и сигаретой первое. Слева никого, но замечаю, что к скамейке направляется еще один парень. Судя по довольно простой и, как мне показалось, немного потрепанной одежде, простой смертный, не депутат Законодательного Собрания Санкт – Петербурга от правящей партии. Короткая стрижка, очки, красноватое лицо, которое почему – то не ассоциировалось у меня со средиземноморским загаром. Все это в целом не давало мне даже приблизительно угадать возраст этого питерца (а это был именно питерец, в чем у меня нет никаких сомнений!), который уселся на скамейку слева от меня. Было в нем что – то туманное и интеллигентное. Посмотрев по сторонам, он вежливо спросил меня, который час, я ответил, что половина седьмого. Он как – то очень философски хмыкнул, отвернувшись, кивнул, как будто говоря: «Половина седьмого… Что ж… я должен был это предвидеть», и очень уверенным негромким голосом произнес: «Значит, еще можно бухать!». Вот так просто, спокойно и с поражающей очевидностью. Действительно, половина седьмого вечера в субботу – какие еще могут быть мысли по поводу оставшейся части вечера? Если у вас возникают вопросы, значит, вы непосвященный, вы не тот. Значит, вам не дано. Он вежливо поинтересовался у моего соседа справа по поводу сигареты, услышав отказ, встал и уверенно пошел вперед. Видимо, бухать. Не скажу, что мне захотелось пойти с ним, но в моей голове промелькнули какие – то искорки восхищения этим питерцем, который не сетовал на судьбу и вообще не прогибался под гнетом вечного русского вопроса «Что делать?». Он знал, куда идти и что делать.

Я улыбнулся и про себя пожелал ему удачи.

Май, 2021 г.

Светлой памяти

Валентины Васильевны Ясеницкой

В минуты самых серьезных сомнений, страхов или когда ему было совершенно непонятно, что предпринять или как себя вести, Саша советовался с Пушкиным. Причем к солнцу русской поэзии он обращался в различных ситуациях – от принятия решения по какой – то важной покупке до редких сердечных дел. В период средних и старших классов школы – даже перед дуэлями (а куда без них?). Причин было несколько. Прежде всего любовь и интерес к творчеству, а главное – личности поэта Саше привили еще в семье. Бабушка, кандидат филологических наук, защитившая диссертацию по прозе Пушкина, рассказывала внуку о детстве поэта, читала ему пушкинские сказки так живо и выразительно, что Саша с юных лет автоматически, не стараясь запоминал крупные отрывки из «Сказки о золотом петушке» и его любимой «Сказки о царе Салтане…». Со временем от сказок бабушка перешла к биографии поэта, к семье, няне, лицейским годам. Причем о лицее она рассказывала достаточно подробно, с описанием быта, жизни и интересов лицеистов, да так, что Саше иногда снилось, что он сам является частью дружного лицейского братства и вволю общается со своим кумиром, тогда еще совсем юным.