Эту историю я услышал от призрака, когда находился в небольшом городке под названием Брэндон, что на юге штата Нерман. Она заинтересовала меня, и тогда я решил ее записать.
Чтобы потом у читателя не возникало вопросов, я должен сообщить, что призраки, в силу определенных особенностей, способны описывать прожитую каждым из них жизнь досконально, точно передавая произнесенную кем-то фразу или виденный предмет.
Когда же наша совместная с призраком работа завершилась, он разрешил мне опубликовать эту рукопись без упоминания на обложке его имени и фамилии. Однако я не могу поступить с ним как с каким-то проходимцем, потому посвящаю эту работу не кому-нибудь, а именно ему.
Посвящается Дэвиду Хикоку,
доброжелательному призраку из Брэндона.
Меня зовут Дэвид Хикок. (Нет, моим предком не был Джеймс Батлер Хикок[1], просто у нас одинаковые фамилии, не более того.) С раннего детства меня мучили кошмары, и действие каждого из них происходило в лесу. И все те кошмары отличались лишь тем, что лес, который предстоял в них фоном, становился с каждым сном все темнее и темнее, а в последнем моем кошмаре он и вовсе потерял всякую фактуру и принял тем самым вид сплошной черной полосы…
С раннего детства я любил гулять по лесу и вдыхать запах хвойных деревьев. Поначалу, конечно, я гулял только с родителями, но годам к четырнадцати стал настолько самостоятельным, что без спроса наведывался туда и проводил там по нескольку часов.
Кошмары продолжались до самой моей смерти в семнадцатилетнем возрасте. Однако, нет, не так. Пожалуй, по-настоящему я, Дэвид Хикок, умер еще в ту ночь, когда впервые мне приснился лес, а было это… в тот день, когда я впервые увидел его.
В кошмарах я бежал сломя голову по лесу, а позади меня разгоралось все большим и большим огнем – и в высоту, и в ширину – ярко-зеленое сияние. Оно, пожирая деревья, травы и лежавшие на земле сухие ветви, словно приближалось ко мне, как будто главной целью для него было не все, а только я. Только я, обычная особь мужского пола; человек, у которого не было никаких успехов в учебе и который не умел общаться даже с самим собой, не говоря уже об общении с другими людьми.
Хвойный лес кольцом окружал наш город. Брэндон, далекий от любого другого города, привыкший жить своей жизнью, существовал лишь за счет экспорта древесины. Он располагался на юго-западе штата Нерман, на границе с так называемой Зоной отчуждения. Люди уезжали из города, если у них была такая возможность, в ином случае – работали или на лесопилках, или в местных супермаркетах, которых по всему городу было слишком много. Думаю, для населения в десять с лишним тысяч человек шестьдесят супермаркетов действительно много.
С этого я и начну эту историю.
В тот июньский, наполненный духотой день, когда я был уже семнадцатилетним подростком и всячески делал вид, что психологический мой возраст превышает тридцатник, мы с отцом поехали в лес. Маме для посадки цветов нужны были сосновые иголки, а отец в одиночку ехать не собирался, так что, пробурчав что-то под нос, я поехал с ним.