Читать Данный Богом

Прежде, чем ответить, он постарался унять панику. Нельзя показывать, как ему страшно!

– Алло.

– Ну, привет, – насмешливо поздоровались на том конце провода, – как нос, нормально?

– Д-да, – он неосознанно провел рукой по сломанной переносице. Как много тогда было крови…

– Ты хочешь еще? – голос все также насмехался, – мы можем добавить.

– Не надо, прошу вас! Я же вернул деньги!

– Да-а, – голос лениво растягивал слова, – но ты доставил нам столько хлопот, что мы вправе потребовать проценты, как ты считаешь?

Паника сжала горло, и ему стоило больших усилий произнести:

– Но я…у меня нет больше денег! Может, через неделю? Тогда я что-нибудь придумаю и…

– Нет, мы не хотим больше ждать. И знаешь, что, дружище? Оказывается, у тебя есть кое-что не менее ценное, чем деньги. Как на счет… «аренды»?

– Квартиры? –ужаснулся он.

– Нет. Я не о недвижимости. – И голос сказал, что ему нужно.

– Я не могу, – он побледнел, – не могу! Это неправильно!

– Или ты принимаешь условия, или остаешься ни с чем, – отрезал голос, – выбирай.

В трубке забились гудки.

* * *

Я старалась. Я приложила все силы для того, чтобы не погибнуть, но теперь я сдаюсь: в легких почти нет воздуха, а в мышцах – сил на то, чтобы толкать себя вперед и вверх, вопреки накатывающим волнам. Я всю жизнь боялась воды, и умру вот так – замерзшая, уставшая, напуганная. Наверное, смерть всегда страшна, но погибать, когда глаза видят вдали спасительный берег, страшно вдвойне.

Если бы только я умела плавать!

Я легла на спину, раскинув руки, в надежде немного отдохнуть, и прикрыла глаза. Мне очень хотелось увидеть сейчас своих близких, хотя бы в собственном воображении, и сказать им то, что было словно выжжено в моем сердце.

«Простите. Пожалуйста, простите меня за всю боль, которую я вам причинила. И за то, что я не смогу вернуться к вам и все исправить».

Может, у кого-то на пороге смерти и пролетает перед глазами целая жизнь, я же видела только лица своих родных, остальные воспоминания приходилось старательно воскрешать в памяти. Интересно, успею ли я вспомнить все значимые события? Может, и нет, но я попробую – это поможет мне спастись от липких щупалец страха. В конце концов, в моей жизни было много хороших моментов, хоть я и не особенно их ценила.

Я глубоко вздохнула. Волны, мягко обволакивая тело, погружали меня в мою собственную память…

Я лежала на полотенце, расстеленном прямо на каменистой почве. Не очень удобно, но все равно хорошо: ветер треплет пряди волос, выбившиеся из косичек, а солнце такое мягкое, какое в наших краях бывает лишь на исходе лета. Двоюродные сестры, с которыми мы жили летом на даче, наперегонки плавали в мутной воде, похожей на компот из сухофруктов.

– Даша! – звали они меня, плескаясь и смеясь – иди к нам!

– Не-а, – я зевнула, – не хочу.

– Да не бойся! Иди!

– Не хочу.

Родители рассказывали, что в детстве я чуть не утонула. Я этого не помню, но неприятные ощущения, связанные с водой, остались. Гораздо больше мне нравилось нежиться на солнышке. За три месяца моя кожа приобрела насыщенный шоколадный оттенок.

– Дашка, ты?

Я открыла глаза. Надо мной возвышались две фигуры. Одного мальчика, пухлого и белобрысого, я не знала, а второй –темноволосый и худой – был моим одноклассником. Я поморщилась: до чего досадно во время летних каникул встретить кого-то из школы!