Он стоял у окна, скрестив руки на груди, и смотрел на отражение догорающей свечи. Казалось, их маленький домик, притаившийся на окраине деревни, обступила темнота. Она поглотила луну, звёзды, даже звуки леса. Костя старался услышать хоть что-нибудь там, вдалеке, то, что говорило бы о жизни, но ничего не получалось. Всё вымерло или просто растворилось в небытие, оставив его одного наедине со своими мыслями.
Даже родные, которые должны были волноваться о том, что произойдёт сегодняшней ночью, всячески избегали разговоров на эту тему, боясь, то ли рассердить юношу, то ли опечалить. И теперь, в гнетущей тишине, он остался совершенно один.
Со второго этажа Костя прекрасно видел самодельную горку, которую всю зиму возводил вместе с сестрой, сгребая снег лопатами и поливая водой.
Катерина мечтала сделать её огромной, до самого неба. Все смеялись над наивностью девочки, даже он, но всё же продолжал играть в эту игру.
– Что там, на небе? – однажды спросила она его, ловко орудуя детской лопатой.
– Не знаю, – искренне ответил юноша, обратив взгляд серебристых глаз в небесную даль.
– А там могут быть… – малышка на мгновение замялась, и карие глаза потемнели, – мама с папой?
Юноша вздрогнул. С момента гибели родителей они о них не заговаривали, словно вычеркнув свою прошлую жизнь из памяти, тем самым окончательно влившись в семью Орловых.
Первым его желанием было сказать правду, но, увидев мольбу в глазах сестры, Костя тяжело вздохнул:
– Там есть то, во что ты веришь, – увильнул он от ответа.
– А ты во что веришь? – не унималась та.
– В облака, – грубо отрезал парень.
Костя не верил ни в Ад, ни в Рай, во всё то, что заставляет людей трепетать и задумываться о последствиях своих поступков.
Именно поэтому новость о том, что ему предлагают участвовать в обряде, юноша воспринял спокойно, понимая, что для старейшин это лишь новый повод попытаться взять его в узду.
Раньше это противостояние забавляло, заставляя подкалывать «выдающихся стариков», как он их величал, потешаясь над болезненным тщеславием. Пусть и не открыто, но те мешали его планам, постоянно выдумывая нелепые отговорки, дабы отдалить деревенских от принца.
И только присутствие на стороне Кости Данилы сдерживало старейшин от открытого выступления против потомка королевской крови.
Ему вспомнился тот злополучный день, когда в очередной раз он шёл в зал собраний, не подозревая о готовящейся ловушке.
Круглая комната, где заседал совет, расположилась на втором этаже маленького здания, больше похожего на церквушку.
По традиции в него должны были входить четыре человека – они выбирались из тех, кто принёс ощутимую пользу поселению, но возраст их должен был быть не меньше девяноста пяти лет.
Каждое воскресенье старейшины собирали жителей деревни в зале, сидя на высоких резных стульях, и слушали их требования.
Пока человек говорил, один из стариков всегда делал пометки на маленьком круглом столике, приткнувшимся сбоку от стула, а когда время заканчивалось, и проситель удалялся ожидать их решение на первом этаже, совет начинал обмениваться мнениями, переходя из спокойной беседы в ожесточённый спор.
Ведь каждый из них пытался найти выгоду для себя в разрешении проблемы, и нередко интересы сталкивались.