⇚ На страницу книги

---

1. Поезд на Чаттанугу

Первый снег

Приятно размечтаться о весне,

когда в ноздрях мороз, как газировка.

Идёт троллейбус в чеховском пенсне —

болтается шнурок на остановках.

Поверить не успевшего, что влез,

складные двери вытолкнут любезно.

Вокруг не снег, заправский майонез —

скользишь на полусогнутых к подъезду.

В подвале дома дышит Сырдарья,

чугунный лифт живёт в режиме авто.

По телеку, в шлепках от комарья,

сосут зубную пасту космонавты.

И кажется, сто лет тебе под гимн

прикуривать от газовой горелки,

и клясться, что соседям дорогим,

по-прежнему, свой в доску для разделки.

Тихий ужас

Окрестная готика, кутаясь в снег,

теряет в объёме, становится меньше.

Поныне сбирается вещий Олег —

поэтому всюду разбросаны вещи,

нацелил кобылу свою аксакал

пройти стометровку от гунна до галла,

неважно, кто первый кого обскакал —

давно смельчаков засосала Валгалла,

а если послышатся их голоса,

другая химера послужит примером —

соблазны, как бластеры, бьют по глазам,

чем это чревато, спроси у Гомера.

Вон чьи-то ножонки над бездной сучат,

наверное, сбились с пути педерасты —

заставим в спортзале по лапам стучать,

как делает это физрук коренастый.

Для пущей острастки свинец разжуём,

пробоины с тыла и флангов латая —

проучим злодеев, тогда заживём,

иначе, стабильности, плятт, не хватает.

Верхом на ведре

У мороза неправильный прикус,

по периметру ярь самоварная —

через форточку выкусит фикус

и, прощай, хромосома непарная.

Ну, а ты, возжелавший покоя,

чуть не стал у подъезда заикою —

козырёк бит сосулькой пиковой,

за попытку с погодой заигрывать.

Вот и косишься в зеркало странно,

загадав, что под каску наденешь ты —

ты ещё заживёшь, словно рана,

чтоб не плакали ивы и денежки,

чтоб глядеться в размытые лица

разбираясь, кто мыкает горюшко,

или, наоборот – не постится,

размовляется мойвой и корюшкой,

все, короче, кто влезет в охапку,

потерявшие нюх, и здоровые,

обязательно куфайте Кафку,

если кончатся фыфки кедровые.

На перроне

Здесь будет город-сад.

В. Маяковский

Не машет май в саду руками тёплыми.

Пришла беда в наш маленький кишлак —

Опять зима, и вата между стёклами,

мороз не устаканится никак.

Разбрызганных созвездий какофония,

и тьма почти библейская уже,

один кукую на зелёном фоне я,

окрестности застряли в монтаже.

Добра ко мне природа, как буфетчица,

обиделась, но сдачи не даёт.

Закат ангиной болен и не лечится —

смотри, какое зарево ревёт.

Вот собрались на станции засранцы и

сухой мороз клюют, как чистый спирт —

им не уйти вовек из авиации,

их за ошибки Родина простит,

мне с ними ворошить ещё историю,

где стыд сплошной и лампочки osram.

Но свой коллайдер всё-таки дострою я,

вот так и передай своим послам.

Поезд на Чаттанугу

Порой таких чудес нароешь в инстаграме,

Чукотка в сентябре, какой-нибудь Прованс —

как хорошо не пить в России вечерами

компот, по три часа разглядывая вас.

Олени разбрелись по солнечному кругу,

вокруг горят снега, начищены, как медь

корнета-а-пистон в пути на Чаттанугу,

но не спешит чу-чу ломать свою комедь.

На волю из штанов не сыплются опилки,

погода не ведёт незримую войну —

дрожит локомотив, как огурец на вилке,

блестящий и проклёпанный во всю длину,

его вдохнёт тоннель, как дым ноздря нанайца,

мурлычет, словно кот, очередной перрон.

Надумал старый дуб к рябине перебраться —

пыхтит, пока щелбан не выпишет тромбон.

Читать дальше

---