Читать Селфи с горностаем

«Жизнь – это трагедия, когда видишь её крупным

планом и комедия, когда смотришь на неё издали»

Чарли Чаплин

«Заколка, блокнот для рисования, резинки для волос и что же ещё я хотела взять с собой?» – Алёна, сидя на полу, собирала рюкзак. Даже если отправляешься в Эльфию, считала она, нужно обязательно взять что-нибудь из прошлой жизни. Хоть самую мелочь. «Да, и не забыть гель от прыщей!» – Алёна вспомнила про своё, обсыпанное противными крапинками, утреннее отражение в зеркале. Наверное, в Эльфии от прыщей можно избавиться за секунду. Впрочем, и заколку раздобыть, и резинки для волос, и блокнот – в Эльфии не проблема, но, всё равно прошлое нельзя оставлять без памяти. Без памяти и сам перестаёшь существовать, а в шестнадцать лет нужно жить в полную силу!

В общем-то Алёна Королёва до недавнего времени так и делала. Всё успевала: и учиться, и борьбой спортивной заниматься, и на свидания с Дэном Игнатовым ходить. Ну как свидания: то в кино, то в кафе, то в парк они с ним выбирались. Она не переставала удивляться, что, обожаемый многими девчонками, Дэн в ней, Алёне, нашёл. Далеко не красавица, полновата слегка, потому и на борьбу пошла – вес сбросить. И волосы в спонтанных завитках вечно торчали в разные стороны, никакой утюжок их не брал. И талантов у неё – ноль? Так, изображала время от времени в блокноте мыслишки разные-несуразные, да и те не особо хорошо получались. И всё-таки, одноклассники её знали, как приветливую улыбчивую девчонку, всегда готовую помочь. Вот только улыбчивую и приветливую теперь не замечали, словно её нет. Даже сюрприз к выпускному – постановку для родителей и учителей класс готовил без Алёны. Потому она и намеревалась перебраться в Эльфию, в существование которой ни за что поверила бы, не попади туда однажды. Хотя, чем меньше ты во что-то веришь, тем больше вероятность когда-нибудь с ним столкнуться. Скажи ей месяцем раньше, что одноклассники ополчатся на неё, разве она поверила бы? Тогда, на перемене перед биологией, Алёна и не подозревала, что затея Снежаны Перовой обернётся неприятной историей.

Тата Марковна, биологичка, обожала свой предмет и учеников. Добрее её в гимназии никого из учителей не было: она прощала невыученный урок, болтовню на уроках и даже смешки в свой адрес. Хихиканье над ней не являлось редкостью, потому что выглядела Тата Марковна в свои около сорока нелепо. И всё внешность: зализанные волосы, собранные в тощий хвостик и выпуклые, словно от удивления вытаращенные, глаза. Из-за невысокого роста Тату Марковну часто принимали за гимназистку. Поэтому ей приходилось компенсировать свою детскость и тонкий писклявый голос элегантной одеждой. Взрослее биологичку блузки жабо не делали, а только добавляли ей нелепости. Впрочем, смешки она пропускала мимо ушей: то ли на самом деле их не замечая, то ли намеренно. Вывести Тату Марковну из себя могло разве что неуважительное отношение к её детищам: растениям. Геранями и кактусами были заставлены все три подоконника в классе и стеллажи в конце кабинета. Каждое из цветов имело имя: попробуй-ка назови кого-нибудь из геранек или кактусят не тем именем – двойка не заставит себя долго ждать. Однако гнев из-за цветов был всего лишь рябью на воде, по сравнению с цунами, которое могло обрушиться на головы учеников из-за питомца Таты Марковны, случись кому-то к нему притронуться. Клетка с горностаем Ибрагимом стояла на столе возле стеллажей. Кормить и гладить Ибрагима строго-настрого запрещалось, о чём было написано на табличке, лежащей рядом с клеткой. На Ибрагима разрешалось только смотреть. Кормила учительница его сама, в определённые часы, когда оставалась одна, тогда же и приводила в порядок клетку. Что делал в тот момент выпущенный Ибрагим, никто не знал. Все привыкли видеть его в клетке: либо спящим, либо поблёскивающим маленькими хищными глазками и оживлённо за всеми следящим.