«Это неправда. Они завидуют, а я его люблю», – эти слова я повторяла каждую ночь на протяжении полугода. Повторяла и даже кивала, прикрыв глаза на секунду, чтобы наверняка убедить себя, вбить в голову простую мысль и больше к ней не возвращаться.
Сегодняшняя ночь не стала исключением.
«Это неправда. Они завидуют, а я его люблю», – повторила, лежа в постели, и кивнула. Глаза после открыла, прислушалась к себе и сжала плотно челюсти, потому что ничего не вышло. Как не вышло вчера и не получится завтра, что вовсе не являлось неожиданностью.
«Вероятно, это правда. И я его люблю», – вот так заканчивались попытки обмануть себя.
Вероятно, мой муж преступник, а я люблю его и не в силах что-либо изменить. Только ворочаюсь в постели, смотрю на него спящего и борюсь с искушением крепче прижаться, поцеловать и потребовать немедленно всё объяснить.
Почему о нём говорят ужасные вещи? Почему он не делится со мной? Почему считает это нормальным? И почему я должна это терпеть?
Я не могу. Больше не могу.
Челюсти я расцепила и тихонько зарыдала, жалея нас обоих. Мы ведь были счастливы. А что теперь? Он отмалчивается, а я боюсь закатить истерику, потому что от слёз станет хуже. Он запрёт меня, ограждая от сплетен. Он обещал, если сорвусь, а мне нельзя. Нельзя. Я снова сцепила зубы.
«Терпи, Полина. Терпи…»
Хотела бы я не знать другую сторону мужа? Наверное, да. Глупость, конечно. Не знать – это невыход. Но подозрения в его лжи настолько глубоко засели, что я потеряла всякий покой. Так и подумаешь: лучше бы не знала. По ночам пялюсь в потолок и глотаю слёзы. А ещё задумываюсь о разводе. Хватает меня на две минуты. И в эти две минуты я полна решимости. А потом… потом понимаю, что не хочу.
Чокнулась, да? Боюсь, что муж убивал людей, и не хочу разводиться.
Точно чокнулась.
Ещё раз всплакнув, я повернулась к нему спиной. Будить не собиралась, но так уж вышло.
– Ты чего? – сонно спросил он. – Что случилось? – Отвечать я не планировала, а он, как обычно, не планировал сдаваться. Приподнялся, заглянул мне в лицо. – Полина?
Пришлось отозваться:
– Что? Я сплю.
– Не похоже. Не ври.
– Я не вру.
– Опять, да?
Мне хотелось съязвить: «Ага, снова», – но я сдержалась.
– Что «опять»? Сплю, говорю. И ты спи.
– Уснёшь, когда ты ворочаешься. – Он откинулся на подушку, а я разозлилась:
– Тогда нечего меня обнимать. – Вытащила из-под головы свою подушку и запустила её в мужа.
– Поля, – заворчал он, на что я отодвинулась к самому краю кровати. Пусть один лежит. – И куда ты поползла? Иди сюда.
Вторая моя выходка перекрыла ворчание, он рассмеялся, притянул меня к себе и ожидаемо начал приставать. Полез под майку, спросил, целуя шею:
– Хочешь, займу тебя любовью?
– Пашенька, давай завтра. Спать хочу.
Справиться с ним не получилось, в том смысле, что муж притих с ладонью на моей груди. «Бывших бандитов не бывает», – вдруг вспомнились слова подруги и реветь снова захотелось. Закусив губу, я зажмурилась.
Люблю его. Очень сильно. И несмотря ни на что.
– Ты ревёшь? Полина!
«Полина, Полина… Не отстанет. Даже сейчас, когда я так уязвима. Словно какое-то наказание. Да что вообще с нами происходит?»
Паша приподнялся, собрался включить ночник, но я удержала, теснее прижала к себе его ладонь.