Яркая! Сгорела словно спичка
В сумраке осеннего дождя.
Хрупкая и юркая синичка,
Выпорхнув с ладони у меня.
Улетела в солнечные дали,
Далеко в Созвездие любви,
И осталась там, где ожидали
Горы, сосны, море, соловьи.
Всё, чем ты наполнила реальность,
Ауру и мир своей души —
В каждой строчке – горькая фатальность
И сознанье горестной тиши.
Для кого-то книжная страничка,
Для кого-то смысл жизни всей —
Лучшая и яркая синичка,
Ты жива в поэзии моей…
Да, тебя изменил COVID-эпидемия
или нет.
Появился особый вид
На красивейшей из планет.
Гомо сапиенс? Да не факт!
Промежуточное звено?
Завершаем спектакль. Антракт.
Дальше – некуда, дальше – дно…
Он был мне так же удивлён,
Как я ему, – одно мгновенье.
Он был полётом наделён,
Коротким мигом вдохновенья.
Парил он, над землёй кружа,
И верил, что его призванье —
Не прозябанье в гаражах
Иль на другом безликом зданьи.
Желал он грациозно лечь
На ветви векового дуба,
И уж никак бездарно стечь
По трубам захудалым клуба.
Ведь миллион таких, как он,
(А может, больше миллиона!)
Скатились, слиплись, словно ком,
Отстав от буйного циклона.
И вот он, беззащитный снег,
Пока ещё совсем кристальный,
Как при рожденьи человек.
Итог почти у всех печальный.
Наполнясь грязью от среды,
Которой на земле немало,
Стечёт он струйками воды
В канавы, в стоки, как попало.
Ах, этот искренний покров,
Закрывший на мгновенье серость,
Спасибо, что ты скрыть готов
Всё то, что видеть не хотелось.
Он был почти в наш мир влюблён,
Пока внезапно не растаял.
И чтоб мы помнили о нём,
Нам лужи во дворе оставил.
Он на ветру совсем продрог,
Трепещет под стеной дождя —
Калины огненный листок,
В небытие не уходя.
Он не спешит упасть в траву,
Смешаться с павшею листвой
И тихо преть в глубоком рву
Сметённым грубою метлой.
Его бессмысленный протест —
Стихия! В ней – и власть и мощь!
Его безмолвный манифест.
Стихия гонит вдаль и прочь.
Он на ветру оледенел,
Но не сломался, не упал,
Он от мороза поседел,
Хоть был так беззащитно мал.
Он проиграл, но победил
В тот самый быстротечный миг,
Когда держался там без сил,
Пускай потом он и поник.
Он победил назло судьбе,
Законам жизни вопреки.
И я, шагая по листве,
О нём черкну две-три строки.
– Во что же ты одето, лето?
В листвы зелёный сарафан?
– Лучами тёплыми согрето,
Я загораю тут и там.
Я пробуждаю к жизни травы,
И эстафету от весны
Я принимаю и по праву
Её несу – в том мы честны.
Ещё бываю я нарядным…
Когда прилипчивый загар
Придёт, я стану шоколадным,
Брутальным, я ещё не стар.
Что я ношу? Вот вы пристали.
Не отличаясь от людей,
Бандану, шорты и сандалии,
(Конечно, ярче и модней!)
А сарафан – не мой наряд,
Вы не по адресу, простите.
Весны и осени я брат,
Зимы ж – племянник, извините.
Очки, конечно, и панамы —
Всё это дополняет вид.
Ношу я майки и «багамы»,
Ну, в общем, хватит! Без обид!
Я побегу, ведь я на пляже
Ещё и не был, не лежал,
Песка почти не трогал даже,
Ну, в общем, всё, я побежал.
Счастье в семье – это милые будни,
Счастье в семье – это труд и успех,
Счастье – сквозь дебри и путь, даже трудный,
Счастье в семье – это радость и смех.
Счастье… Его не оценишь словами,