Наш посёлок «Еловое» стоял посреди хаоса сопок, под самым Камышовым хребтом, что в средней части Сахалина. Лесопункт Макаровского леспромхоза. Дома из бруса нашей поселковой пилорамы, крытые дранкой. Вы знаете, что такое дранка? Дощатые заборы огородов, топящиеся дровами печи. Мы не знали вообще, что такое каменный уголь! Восьмилетняя школа. В моем классе было восемнадцать учеников… Больница, пекарня, промтоварный и продуктовый магазины, столовая, детский сад. Клуб. На взгорке перед клубом, высоко на столбе висел громкоговоритель. На всю котловину посёлка он вещал с утра до вечера. Радио – это склянки точного времени каждый час! Это Маяк – все новости нашей страны и мира. Клуб – это кино, каждый вечер. Клуб! Это средоточие поселковой жизни. В клуб взрослые ходили нарядившись, парами, как в театр…
До цивилизации, города «Макаров» в устье нашей Макаровки – сорок пять километров грунтовой дороги, вниз по речке. Речка, у нас – горная.
Сопки, сопки… Целая страна покрытых лишь горелыми пнями и поросших травой, сопок! Сплошными массивами, хвойный лес начинался под хребтом, на уровне нашего посёлка.
С весны, как только сходил снег, как и все мальчишки нашего посёлка, мы пропадали в лесу, на рыбалках. Предметом подражания, у меня были индейцы. Книгу Г. А. Федосеева «Злой дух Ямбуя» мама прочитала нам в младших классах, в качестве семейных чтений. Позднее, я зачитывался другими книгами Федосеева. Я знал, их – все! И это было естественно. Таёжная романтика этих книг была прямо вокруг нас! Она была нашей повседневной, лесной жизнью…
Я, мой младший брат Игорь и мой одноклассник Вовка Казазаев – мы «специализировались» на лесных походах. Нас манил горизонт…
В начале лета, после шестого класса, Шерстнёв Сашка провёл меня с моим старшим братом Сергеем, по тропе через перевал в истоках Сорок второго ручья, на лесопункт Прудный. Для меня – это было путешествие в запредельно неизведанное.
Под осень, с более старшими парнями Столпецкими Колькой и Петькой, мы с нашим Сергеем перевалили Тумановку и по распадку спустились к речке Горная. Это была таинственная, чужая страна. Местность, где не бывал никто из жителей Елового!.. Речка! Нехоженые человеком берега… Какие крупнющие каменки бросаются на крючок! Первозданная, абсолютно дикая природа…
Май. Раннее утро. Мне четырнадцать. Заспанный, я выхожу на кухню. Мама уже крутится у потрескивающей дровами, печки. Сейчас, весной, коров выпускают пастись так рано…
– Саша! Деточка! – оборачивается ко мне, мама, – Чего поднялся? Иди, поспи!
– Мам, медведь…
– Да, пасётся твой медведь! – ругается на меня, мама, – С самого рассвета пасётся!
Я хватаю взятый у Сергея Соловьёва бинокль и торопливо выхожу на крыльцо. На дворе – совершенно безоблачное, синее небо! А, запах какой! Весна!
Я лезу по широким ступеням лестницы на плоскую крышу сеней. Лестница, в нашем доме – не как у всех. Она – «стационарная», устроена рядом с дверью в дом. Ступени из широких досок.
На, по-весеннему ядовитой зелени крутого склона высоченной Школьной сопки, что гигантской плитой закрывает плато нашего посёлка с севера, я высматриваю чёрное пятнышко и навожу на него круглое поле бинокля. Это – медведь! Я жадно смотрю, как под лучами утреннего солнца, сально лоснится чёрная шерсть на медвежьем боку! Я долго-долго смотрю в бинокль, на пасущегося над нашим посёлком, медведя. Смотрю, как играют на лопатке бугры его мышц…