Я увидел её в одной из клеток лаборатории отца, которую он создал примерно полтора года назад вместе со стаей черных волков. И первое, на что обратил внимание – её огромные глаза, наполненные страхом и болью. Потом – на выступающие даже сквозь больничную одежду тонкие ключицы. А ещё на то, что она была совсем девочкой…
Отец заметил мой интерес и ухмыльнулся.
– Только не говори, что нравится этот суповой набор.
Я скривился. И едва заставил себя отвести от неё взгляд, чтобы он ничего не заподозрил. Но в голове так и звенели его грубые слова, которыми он обозвал её.
Всех моих сил стоило продолжить вести себя невозмутимо, хотя в большей степени, чем его слова, меня задевало собственное желание пойти к ней прямо сейчас.
– Просто не думал, что вы ставите опыты над детьми.
– Какими детьми, – хрипло рассмеялся отец, будто я сказал очень смешную шутку, – если только теми, которые стали потомством подопытных…
Никогда мне не привыкнуть к тому, что живых людей и оборотней мой отец считает «подопытными» и ничем более. Словно говорит о гусеницах, на которых ставит эксперимент.
Пока я говорил с ним о делах прайда, между лопаток ощущал взгляд её бездонных испуганных глаз. Она точно смотрела на меня. Я чувствовал. И понимал, почему чувствую.
Когда обернулся, девочка резко опустила голову и обняла себя за плечи. Она так и продолжала сидеть на полу клетки, не шелохнувшись больше.
– Хочешь её? – спросил отец так запросто, будто предлагал мне перекусить в кафе. – Не стесняйся. Можешь взять тут любую. Только не повреди сильно.
В моей голове вереницей пролетели возможные варианты развития событий. Если я откажусь, он точно заподозрит неладное, с учетом того, что мой интерес к ней заметен был бы и слепому. Если соглашусь… Отец знал, что я против лаборатории, но возможно это могло бы убедить его, что если я получу что-то от неё, то и осуждать не стану. Может эта мысль отвлечёт его от моих неосторожно показанных чувств.
– Попробую разок, – как можно более безразлично хмыкнул я, хотя хотел ударить его.
Он кивнул одному из сотрудников на неё и потом указал на дверь неподалеку. И далее я был вынужден смотреть, как тот входит в её клетку, поднимает её за плечо и тянет на выход. Она украдкой кидает на меня беспомощный взгляд, но тут же вновь опускает голову. Однако я успеваю заметить в глазах отчаяние, когда её заводят туда, куда было указано.
– Развлекайся, может хоть так из твоей головы выветрятся мысли о дружбе с такими отбросами, как она. Ненавижу людей, – выплюнул отец и зашагал в сторону своего кабинета.
Когда я вошёл в ту комнату, она стояла по середине, возле медицинского стола, покачиваясь, как в трансе. Девочка на вид уж точно не была совершеннолетней. Ростом ниже среднего, худая и плоская, как подросток, ножки и ручки – палочки, тени под огромными глазами и под скулами, бледные губы… И светлые-светлые пушистые волосы… Мне показалось, что они должны пахнуть как пахнут новорождённые котята. Хотя пока что я чуял от неё только запах лекарств и других оборотней…
Внутри разливалось бешенство от того, что кто-то мог касаться её, хотелось взять её, утащить отсюда, спрятать от всего и всех… Но я не мог этого сделать сейчас.
Мне нужно было ещё немного времени. Совсем немного…