Утро было ослепительно ярким, солнечным и жарким. Но вдруг солнце внезапно исчезло. Стало темно и мрачно. Радостные краски утра погасли. По небу стремительно понеслись тучи. Они затягивали небо серым одеялом. Оставалась только одна косая светлая узкая полоса. Она была отчётливо видна и служила тонкой границей, разделяющей небо пополам. Но вскоре и эта полоса исчезла, скрылась внезапно, не оставив даже следа после себя. Небо наполнилось быстрокрылыми птицами. Они хаотично метались высоко в небе, и было понятно, что они боятся и радуются произошедшей перемене. Птичьи крики были пронзительно-бодрящими, а это значило: сильному дождю не быть, судя по приметам. А внизу, на земле, бушевало зелёное море: верхушки дерев качались из стороны в сторону, ветви и листья шумно переговаривались с налетевшим ветром. Деревья, то склоняя, то вновь поднимая свои головы, роняли в траву первые пожелтевшие листья и сухие ненужные ветви. Было похоже на то, что деревья заглядывались и следили за полётом бесстрашных пташек, хотели тоже подняться в небо и полететь, но корни глубоко связали их с землёй. Зелёный тревожный шум листвы гармонично вливался в общий оркестр приближающегося июльского дождя. Он не заставил себя долго ждать и осторожно большими редкими каплями пошагал по листве, траве, смочив дорожки сада.
И как будто только сейчас для меня открылся полный смысл знакомых с детства слов: «Дождь пошёл». Он действительно не падал, не капал, не лил, а шёл по кустам и листьям. Они вздрагивали и оживали от ударов дождевых капель, так сильно напоминавших неторопливые шаги.
Дом наш стоял на краю села. За изгородью шла просёлочная дорога, убегая далеко за лесок, за поле. Лето выдалось в тот год сухое и жаркое. Дождя давно не было. Иногда над нами собирались тучи и даже слышался гром, но набегал ветер и уносил их прочь. Земля покрылась коркой и растрескалась, образуя глубокие тёмные ранки.
Наступил полдень. Было необыкновенно тихо. Казалось, все попрятались от зноя, и даже листья на дубах свернулись. Вдруг прорвался где-то рядом собачий лай и понёсся по всей округе. Собаки захлёбывались от своего визга и готовы были сорваться с цепей и помчаться за кем-то в погоню. «Но за кем?» – подумала я. Неистовый собачий лай насторожил меня, и я стала прислушиваться и приглядываться.
И тогда я увидела бегущую по пыльной дороге мимо нашего дома в сторону леса тощую рыжую собаку на длинных крепких лапах с большим хвостом и понурой головой. Явно она была чужачка, и это сразу учуяли здешние псы и подняли страшный шум и гам, выслуживаясь перед хозяевами. Не сразу я узнала лисицу. «Так вот она какая на самом деле, героиня русских сказок – коварная и хитрая лиса!» – вздохнула я. Мне захотелось увидеть её ещё хоть мельком, и я побежала к дальнему плетню. Но её след, как говорится, давно простыл.
На всех иллюстрациях к сказкам лиса предстаёт перед нами пышной красавицей с пушистым хвостом яркого окраса и плутоватым взглядом прищуренных глаз. Другой явилась она передо мной – в более скромном наряде. И я вспомнила, как местные жители зовут её просто «куроедка».