– Алиса? – Грифель карандаша перестал царапать лист – Ты меня слушаешь?
– Да доктор Лиза. Отвлеклась. Чуточку.
Морщинка прорезала полотно высокого лба, словно волна изнурённое вечным штилем море.
– Мы же договорились – Волна растворилась, канула в пустотах дежурной улыбки – ты зови меня просто Лиза.
– Тебе снова снился этот человек?
Облако невесомого белого пуха качнуло из стороны в сторону
– Нет… Но сегодня ко мне приходил Его Кот.
Лиза бросила взгляд на зарешетчатое окно под самым потолком.
– Вот как?
– Да. Он подарил мне пылинки, маринованные в солнечном свету, и сказал, что Эйрини за моей стеной превратился в одну большую помойку, где люди насмерть дерутся друг с другом из-за кусочков разноцветной бумаги.
– Почему ты думаешь, что это был Его кот?
Девочка помрачнела.
– Потому что Никта испугалась.
– Испугалась? – Голодный интерес сочился из её пор, капал сквозь пальцы на листы блокнота, чтобы немедленно испариться.
– Никта зашипела на него и заползла обратно в мою тень. С тех пор всё время молчит.
– А ты… – она облизнула раздвоенным языком губы – можешь мне про неё рассказать Алиса?
– Про Никту?
– Если, конечно, не испугаешься?
Усеянный веснушками нос сморщился.
– Я её не боюсь. Никта съела моего папу.
Грифель треснул и острый кончик отпружинив от мягкого пола закатился под кровать.
Доктор Лиза вновь улыбнулась поправила очки и убрав в сумку блокнот с карандашом, уставилась на девочку.
– Алиса… Твой разум сейчас как… как радио… – Её голос мягкий, слова окатые будто те камешки, которыми легко было сделать лягушку в парковом пруду.
– Ты слышишь и видишь мир не так как вижу его я… Или доктор Кляйн… Или все остальные… Поэтому мне нужны твои ответы, так лучше я пойму, как… как тебя настроить.
Алиса увела фиалковые глаза в пустой угол, затем коротко кивнула.
– Никта говорит, что это вы все сломаны. Что голос вещей в ваших головах давно заглушил голос эфира.
– А ты знаешь, что такое эфир, Алиса?
Девочка вскинула и опустила плечи. Затем поразмыслив улыбнулась.
– Наверное что-то вроде радиостанций? Вроде тех что папа включал мне, когда… – улыбка потухла – Когда его жар угасал.
– Там бродили по бесконечному кругу сказки. И я бродила за ними в след.
Лиза потянулась к худому плечу, но увидев, как заострились черты девочки осеклась и опустила руку.
– Никта говорит, что больше никому и никогда не позволит до меня дотронуться…
– Прости Алиса… Эта Никта, скажи, она ведь совсем не добрая? Не как фея-крёстная?
– Никта голодная, доктор Лиза, и она большая как Дом, но легко спрячется в замочной скважине. – Алиса вздрогнула и спрятала глаза. – Я бы могла подарить тебе её лицо, но у меня забрали мой карандаш.
– Ты повредила Михаэлю глаз Алиса… Он никогда больше не сможет видеть.
– Но… Там ютились руки, доктор Лиза. Экатонады потных ладоней. По ночам они пробирались сквозь дыру в двери, ползали, по моей кровати, мешали спать, разглаживали складки, разрушали горы, в которых ночуют орлы злопамятного громотворца.
– Алиса, тебе очень нужно научится отделять, фантазии от реальности. Мир, который тебя окружает – ненастоящий… Он всего лишь искаженная тень того большого, который находится прямо за этой стеной – Элизабет Эр Кейн, психотерапевт высшей категории похлопала мягкую обивку – За этой стеной множество замечательных, удивительных и немного пугающих вещей.