Невероятные глупости способна натворить женщина, которая считает себя умнее всех.
– Понимаешь гениальность идеи? – осведомилась Светлана.
– Ну, – забормотала я, – вообще-то… конечно, интересно, но надо обдумать…
– Зачем размышлять? – нахмурилась Света.
Отличный вопрос. Действительно, нет необходимости заниматься мыслительной деятельностью, чудные дела легко натворить без всяких размышлений.
– Ответь конкретно, – потребовала Мулькина, – хочешь помочь мне? Или пошлешь по известному адресу?
Я старательно заулыбалась. Сказать честно: «Не имею ни малейшего желания принимать участие в проекте, который заранее обречен на провал»? На подобный подвиг Степа неспособна. Но надо как-то ответить.
– Если интересно узнать, что думаю о твоем предложении… – завела я.
– Да, – перебила Света, – говори!
– Сначала необходимо просчитать все риски, – продолжила я, – составить план, понять…
Мулькина вскочила.
– Остановись! Понятненько! Степашка богатая, я нищая. Хлебать мне воду ложкой, а Козловой осетринку кушать. Прощай! Ты не подруга, а ехидна гнусная.
Света бросилась к двери, исчезла в коридоре. Но через секунду створка опять открылась, в мой кабинет всунулась голова.
– Жадная обезьяна!
Башка исчезла. Я полезла в сумку за шоколадкой. После нервного разговора нужно себя наградить! Дверь распахнулась, на пороге снова возникла Мулькина.
– Кто принес фрукты, когда ты заболела ветрянкой?
Вопрос меня обескуражил. Наверное, от растерянности я сказала правду:
– Не помню. Подцепила заразу то ли на втором, то ли на третьем курсе, не в детском возрасте.
– Вот! – топнула Света. – Вся Козлова в одной фразе! Добро, которое ей делают, она живо забывает. Я одна из всего класса не побоялась заразы! Позвонила тебе домой, пообещала принести конфет! Никто больше о Степке не вспомнил!
У меня в голове возникли три вопроса. О каком угощенье все же идет речь? О фруктах, упомянутых ранее, или о шоколадках? Студентка с ветрянкой получила вкусности или на обещаниях милосердие закончилось? И вроде мы никогда не учились в одной школе, встретились в вузе. Но выражать недоумение вслух не стоило.
– Заботилась о Козловой, огурчики ей, помидорчики, арбузик, – негодовала Мулькина. – А когда мне понадобилась помощь, то что услышала? Катись, Светлана, лесом!
– Не произносила подобных слов, – не выдержала я, – просто попыталась объяснить: любой проект надо сначала обдумать, создать…
– Вот! Опять глупости вместо денег и обещания сделать все, что надо, – заорала Света и умчалась.
Я взяла телефон, услышала очередной скрип створки и живо нырнула под стол.
– Козлова! – закричала Светлана. – Ты где? А? Хорош прятаться!
– Дорогая моя, кого вы ищете? – спросил голос Стефано-Франсуа.
У Светы начался очередной припадок злобы.
– Не ваше дело! Ту, которая спряталась!
– Ах, ангел мой, – нежно начал Франсуа, – Степанида – ответственный человек, начальник. Она не играет в прятки, если Козловой нет в офисе, то это значит, что она просто ушла.
Мулькина мигом оседлала воображаемую метлу.
– Я стояла под дверью. Неблагодарная со всех сторон подруга детства не выходила!
Послышался шорох, затем снова голос француза:
– Видите?
– Это не шкаф, – взвизгнула Мулькина.