Год 121 от первого явления Огнерожденного Митры первосвятителю Иллирию.
Провинция Северия
От кромки леса оторвался всадник и наметом погнал коня к вершине холма. В ответ наверху надрывно застонал охотничий рог, и пестро разодетая группа охотников засуетилась, горяча коней. Заметались серые волчьи шапки, забряцало оружие и сбруя, а рэкс Элисун взревел над сородичами боевым кличем вендов, больше похожим на волчий вой.
– Началось, – с тоской вздохнул Иоанн. Морщась от режущего ухо гвалта, он покосился на вопящих в радостном предвкушении варваров и обреченно поднял глаза к небу: – Господи, дай мне силы вытерпеть это безумие.
Цезарь Иоанн не любил охоту, не очень любил этих вечно орущих, шумных вендов и сегодняшнее утро предпочел бы провести как обычно – в привычной прохладе библиотеки, в своем уютном кресле, закутавшись в шерстяной плед и просматривая старинные фолианты. Но нет же, эта чертова ежегодная охота, будь она неладна! Вожди союзных племен и цезарь провинции Северия на большой охоте – единение империи и варваров! Что за чушь! Он бы непременно отказался, поблагодарил, конечно же, и отказался, но Прокопий… Вспомнился поднятый вверх указательный палец советника и его менторский тон: «Рескрипт императора прямо указывает всеми силами поддерживать с союзными варварами хорошие отношения, а дикари непременно воспримут отказ от приглашения как оскорбление».
– Хорошие отношения, – Иоанн еле слышно спародировал легкую картавость своего наставника. – Ирония судьбы – еще и года не прошло, как мы резались с ними насмерть в долине Невер, а сейчас изображаем друзей и союзников. Кого мы хотим обмануть!
Он окинул взглядом гомонящих варваров. Странно, вон у того, в шапке с лисьим хвостом, уж больно знакомая рожа. Иоанн обернулся к комиту своей охраны и кивнул в ту сторону.
– Не помнишь его?
Лу́ка Велий криво усмехнулся.
– Как не помнить! Это Ван Сорока, вождь полянских вендов, год назад мы его еще повесить собирались.
Иоанн сразу же вспомнил тот день и буйного варвара, отличающегося от прочих пленных своим неистовством. Потрясая цепями, он клял на своем тарабарском наречии империю, императора и вообще всех туринцев, призывая небесные кары на их головы.
– Так чего же не повесили? – В глазах цезаря сверкнула смешливая искра. – Глядишь, сейчас хоть на одну глотку было бы потише.
Ответ пришел с другой стороны от маленького дородного человека, закутанного в дорогой шерстяной плащ с темно-синей каймой.
– Неужели не помните, цезарь? Рескрипт басилевса, позволяющий варварам селиться в разоренной части провинции, пришел именно в тот день.
Иоанн проигнорировал своего первого советника и наставника, желая показать Прокопию, что все еще помнит, по чьему мудрому совету он здесь торчит.
Тем временем всадник взлетел на холм и осадил скакуна перед своим вождем.
– Нашли! Загонщики гонят его сюда. Кабанище здоровенный!
Рэкс Элисун вздыбил коня, потрясая в воздухе копьем.
– Пошла забава!
И прежде чем бросить жеребца вперед, оглянулся на Иоанна.
– Не отставай, цезарь!
Затянутые в меха всадники с воем понеслись вслед своему вождю, и Иоанн нехотя ткнул пятками бока лошади. Чем раньше начнем, тем раньше закончим. На этой мысли кобыла пошла галопом, и цезарю стало не до размышлений. Он был сносным всадником в рамках манежа, но здесь, на пересеченной местности, надо было держать ухо востро.