Читать 2г0в2н0

2г0в2н0

Процедил вино, уже нет никаких сил цедить его. Минуло два месяца, как занялся виноделием в горах, на северном побережье озера Иссык-Куль, в Киргизии. Так я и Юля, жена моя, ушли в самоизоляцию, скорее вынужденную, чем добровольную.

Именно сегодня я начал записи, так как сегодня произошёл случай.

После процеживания вина я отправился к соседу собирать черешню с верхней ветки. Залез по железной лестнице на водонапорную башню, а оттуда прыжком сиганул на дерево, зацепился руками и ногами, а в зубах ведро… Нет, конечно, этого не было! А было-то всего, что я стоял на верхушке водонапорной башни, довольно высоко – метров двенадцать, ведро повесил на крюк из проволоки, зацепив его за лестницу. В зубах у меня кроме вчерашнего ужина и неготового вина, которого я напробовался с утра, ещё ничего не было. Я притягивал к себе ветки и срывал черешню, набрал ведёрко, отнёс домой, высыпал ягоду в таз и понёс ведёрко обратно. Ох, уж это ведёрко.

Сосед был на соседней даче, хозяева которой не приехали этим летом. Он разводил огонь в очаге под казаном.

– Ведро вот. – Сказал я и поставил на землю около огромной ивы, на ветке которой лежал телефон и раскрикивал детские песенки.

– Ага, да, поставь там.

Сосед взял с импровизированного столика из вёдер из-под водоэмульсии, накрытых дощечкой, литровую банку с непонятной пастой белого цвета.

– Вот, на свином сале готовим, масло растительное закончилось. Этот жир ещё с прошлого года остался, мама моя топила.

Он бухнул в казан несколько ложек. Я понял, что за черешню стоило бы масла растительного дать. Или к лешему в следующий раз черешню! А то сначала масло, а потом ещё чего понадобится. В жир он кинул мясо.

– Помешаешь, будь другом, а то пригорит, а я лук принесу пока.

Я принялся помешивать мясо большой шумовкой, а сосед ушёл за луком. Его долго не было, и мясо стало пригорать, как бы я ни старался его ворошить в казане. Я закурил. Сосед вернулся, высыпал лук в казан и заговорил о рептилоидах, о детском адренохроме, что, мол, все голливудские звёзды сидят на нём.

– Ну, надо же. – Удивился я. – Ничего такого не знаю. Впервые слышу.

– Ну, как? Это вон, в интернете. Такое только у детей, когда ребёнок пугается, в мозгу у него вырабатывается морфин, попадает в кровь и вот этой вот кровью, что ли, они ширяются. Говорят, вон, миллион долларов стоит одна доза только.

– Нет, не знаю, не слышал раньше даже.

К тому времени я докурил уже, а курил я тогда махорку через газету. Да, самоизоляция далась нам тяжело. Безденежье, загнанные на Иссык-Куль в горы, где живут сплошные чудилы. Ну и вот, докурил я, значит, и решил было уйти уже, как сосед попросил меня помешать лук, пока он за морковью сбегает. Жена его нарезала всё это в доме, а он во дворе готовил. Я снова остался один возле казана под огромной ивой, её ветви широко раскинулись и свисали до самой земли, образуя, что-то наподобие шатра, приятное место, весьма уютное. Детские песенки сменились «Мистером Кредо», «Долина чудная долина», на этой ноте вернулся сосед, в руках у него была металлическая миска наполненной мелко нарезанной морковью, кинул её в казан, подкинул ветки в костёр.

– На смородине готовлю. Чувствуешь запах?

– Смородину не чувствую, но ощущается, что это что-то плодовое, а не карагач и не тополь. – Я ляпнул просто так, чтобы поддержать разговор, ничего мне там вообще не ощущалось.