– А вы, Михаил, чем нас порадуете? Как будет называться ваш салат? – улыбаясь спросила Светлана, вместе с двумя помощницами подойдя ко мне и с любопытством глядя, как я сосредоточенно нарезаю капусту.
– Крабовый салат, – коротко ответил я, не отвлекаясь от процедуры. Настроение было средней паршивости. О моём вчерашнем поражении уже вся школа знала, и презрительные взгляды и смешки преследовали меня сегодня весь день. Так-то насрать, конечно, и не стоило бы вообще на это обращать внимание. Всё-таки проиграть чемпиону школы не используя способности не так уж и позорно, вот только успокоить себя подобными мыслями не получалось. Горечь поражения оказалась слишком сильна. Отвык я уже тут от подобного чувства.
– Просто – крабовый салат? – удивилась она, – Не Сырное наслаждение, Оранжевое лето или Апельсиновый рай, как у других? Может, подберёшь более изысканное название всё же? – видимо от удивления она сама не заметила, как перешла на "ты", а стоявшие рядом с ней помощницы, Аня и Лиза, если я правильно помню их имена, с интересом следили за моими действиями, – Подобное название может отпугнуть людей!
– Да и бога ради! Пусть отпугиваются, – отмахнулся я, – Мне тогда больше достанется. А они пусть едят ваше оранжевое наслаждение. Ну, или как там оно называется.
– А я, пожалуй, рискну попробовать, – сказала Аня, смешливая симпатичная шатенка, с вечной хитрой улыбкой на губах.
– И я… – робко поддержала её подруга, Лиза, глядя, как я вываливаю в огромную салатницу банку кукурузы.
– Ты же не откажешь двум голодным девушкам? – лукаво улыбнулась Аня, приобнимая подругу.
– Ну, не знаю-ю… Салатница такая маленькая-я-я… – с сомнением протянул я, заглядывая в семилитровую миску и высыпая туда ещё одну банку кукурузы.
– Эй! Не будь такой жадюгой! – прилетел мне вдруг не слабый удар в спину. Я аж чуть ложку не выронил.
– А за не мотивированную агрессию в мой адрес на вас накладываются санкции в виде отстранения от блюд моего приготовления сроком на две недели! – пафосно провозгласил я, строго глядя на них.
– Не-е-т! Только не это! Как мы можем загладить свою вину? – умоляюще взмолилась Аня всё с той же хитрой улыбкой на губах, продолжая обнимать подругу.
– Э? А с чего это вину должны заглаживать мы обе? Ударила-то ты! – возмутилась та, и попыталась скинуть её руку со своей талии, но та вцепилась в неё как клещ, и ей пришлось смириться.
– Молчи и улыбайся! – прошипела ей Аня, – А то останемся без салата по твоей вине! Окончательно его разозлишь. Видишь, как злобно раздуваются у него ноздри? Не доводи его до греха…
– Ноздри, говоришь, раздуваются?! Я запомню… Я тебе потом сообщу, как ты сможешь искупить свою вину… – коварно улыбнулся я Ане.
– Только без пошлостей! Знаю я, что ты там себе надумал! – погрозила она мне пальцем, – И не мечтай!
– Каждый думает в меру своей испорченности, – пожал плечами я, – Так что не знаю, о чём ты там размечталась, но я совсем о другом говорю.
– Да я…!
– Так, хватит! – оборвала её Света, – Вы так до вечера тут спорить будете, а у нас ещё дел полно. Ты свой салат доделала? Нет? Вот и иди займись им уже. Потом будешь мне с организацией конкурса помогать.
– Слушаюсь, мама Света! – шутливо вытянулась перед ней помощница.