Читать Гласные. Стихи
Шрифт
Интервал
© Ольга Старушко, 2022
ISBN 978-5-0056-6323-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
В темноте и тесноте,
скованы по-разному,
на свободу из-за стен
рвутся только гласные.
Выйдет «О», белым-бело,
словно поле в инее.
Васильками расцвело
«И» как небо синее.
Ставь им твёрдых, ставь глухих —
всё труды напрасныя:
разметут согласных их,
опрокинут гласные.
Луговую мураву
«У» колышет волнами.
Греет «Э», пока живут
эти звуки вольные.
«А» пылает как пожар,
ярче солнца красного.
И когда горит душа,
тянешь только гласные.
Петь-дышать да голосить,
горевать да праздновать:
сколько воли на Руси,
скажут только гласные.
Речь
Почитайте стихи – не глазами, а вслух.
Слову нужно дышать, и поэзия – дух,
а не буквы и строки в столбец на бумаге,
и поэт выдыхает не знаки, а звук.
Повторяйте слова, это всем по плечу,
наша речь, наше слово – шестое из чувств.
Вдох и выдох – сигналы сердечного ритма:
я читаю, и значит, живу и звучу.
Безголосые буквы лишь тень на стене,
а течение речи полнее вдвойне,
если голос поэта услышит читатель
и вдохнёт, чтобы звук не иссяк в тишине.
Только выдох и вдох оживляют слова,
только нашим дыханием речь и жива.
Говорите стихами любимых поэтов,
множа голосом голос, дыханье – на два.
Сладко
То ли сладость последней малины,
языков облепихи рыжьё,
то ли солнце, пекущее спину
так, что клонит сомлеть в забытьё,
то ли мхами и вереском стелет
опоздавшее лето, хотя
две украдкой согретых недели —
это август ещё, не сентябрь,
то ли круг паутинной обновы
налетел на небесную ось,
то ли яблоком падает слово:
подберёшь – и кусаешь взасос.
Пух
Пушка ли бухнет полдневная гулко,
вспухнет ли туч грозовых синева,
видится, чудится: бонна, прогулка,
мальчик, едва лепетавший слова.
Пух тополей пролетит над Басманной,
снег над Михайловским, болдинский лист,
пара кленовых лепажей.
Как рано —
двадцать шагов до ствола басурмана,
чорная Лета и стынущий гипс…
Здесь – чудеса: околдованный видом,
двадцатилетним влюбившись в Тавриду,
он пронесёт эту страсть сквозь года.
Станет ли счастлив, найдёт ли отраду,
если однажды запишет в тетради:
чести моей никому не отдам?
…Лето.
За речкой восток золотится.
Ангел махнул тополиным крылом,
видя склонённые к мальчику лица.
Саша родился.
И солнце взошло.
Слово
Вздыхает юг, и влажное тепло
пропитывает меркнущие рощи.
С ветвей сползает лиственная плоть:
сопреть, истлеть.
Туман идёт на ощупь,
похолодев, сгустится до крупы,
насытит воздух, скрадывая звуки.
И отпадёт нужда в словах.
Любых.
И онемеет лес, воздевший руки,
и в белом шуме будет только свист,
сухого снега шелест, шёпот, шорох
на ледяном ветру.
И ты таись,
покуда в кронах безголосых, голых
не забурлит от света жаркий сок
и почки не нальются, чтобы снова
свободно с языков зелёных тёк
немолчный лепет лиственного слова.
Дровосек
Народился только позавчера:
буквы эр блестит наточенный серп,
месяц – лезвие того топора,
что несёт за горизонт дровосек.
В чернолесье в самый раз топоры —
гарь очистить от упавших берёз.
Снизу ветер пробирает до слёз.
Сверху звёзды точно гвозди востры.
И подлесок, и метёлки травы
схватит иней: за его серебро
им наутро не сносить головы,
нажитое рассыпая добро.
Эх бы снег, да рановато ещё
засвистать ему – и знать, потому
дровосек пока уходит во тьму,
заложив топор за право плечо.
Кратко
Кра-кра. И через паузу – кра-кра.