Ночью прошел дождь, и летнее хмурое утро нехотя заглядывало в окно к дежурному следователю Сергею Васильевичу Бизюкову. Дежурство подходило к концу, и Серега, забросив ноги на казенный истрепанный стол, скатывал руками крепкие, маленькие газетные шарики и, прицеливаясь, метал их в человечка на схеме эвакуации, висевшей на противоположной стене. «Если попаду в него десять раз подряд, бывшая сама сегодня позвонит. Черт, до чего же не хочется возвращаться в пустую квартиру».
Предательски зазвонил телефон, изгадив до конца настроение.
– Да. Дежурный Бизюков слушает.
– Серега, на выход! У нас два трупа возле аэродрома.
– У вас?
– И у тебя тоже! Машина сейчас подойдет. Медик уже выехал.
– Начинайте без меня, я тут кое-какие дела доделываю.
Шарик пролетел мимо. Серега сплюнул, ведь почти получилось!
– Какие, блин, дела! Не доспал что ли!
Серега кинул трубку, зло поглядел на недопитый чай, истерзанную газету и походкой идущего на эшафот двинулся к двери, разминая затекшие ноги. Не могли их чуть позже замочить?
В глазах рябило от мокрой зелени: блестела листва на высоких тополях, трава, чавкающая под ногами, даже дом неподалеку мерцал советской зеленой краской через легкую утреннюю дымку. Серега неприязненно взглянул на трупы, замершие в нелепых неестественных позах: на животе, лицом в траву, ноги-руки скрючены. В этот раз картина усугублялась тем, что жертвами оказались крепкие здоровые парни лет под тридцать.
– О, какие люди! Никак сам Сергей Васильевич пожаловал. А то в прошлый раз стажера вместо себя прислали. Сегодня некого было? – трепался медэксперт, одновременно осматривая убиенных.
– Не гуньди, Тарасюк. Чего скажешь по жмурикам?
– А что я тебе скажу, мил друг, хотя какой ты мне друг. Вообще не могу понять, чем их того, жизни лишили. Здоровенные бугаи. Одежда вся целехонька, чистейшая, как только что из магазина. Не с рынка. Ты смотри, на пальце след от кольца. Женатый, видимо, был, или просто снял.
Серегу передернуло, сам недавно кольцо снял.
– Наколок нет. Даже парфюм чувствуется. Ох, не наш товарищ.
– Кто обнаружил?
– Вон, в окне на первом этаже бабуля мельтешит.
Бабуля как будто уловила главную для нее фразу в разговоре, чуть не выскочила из своего наблюдательного пункта, но передумала и через пару минут с накинутым пестрым платком и в домашних стоптанных тапках возникла в подъезде шестиэтажной хрущевки.
– Товарищ полицейский, плохо сплю по утрам. Совсем не сплю, особенно, когда вертолетчики пьяные под окнами горланят.
– И сегодня горланили.
– Нет, сегодня тихо так было. Я думаю, что так тихо. Только подумала, как вдруг совсем не тихо стало. Слышу возня какая-то. Глядь, местные эти, темные, узбеки или кто они там, этих здоровяков задирают.
– Что значит задирают? Обзывают что ли?
– Нет, товарищ полицейский, они у них что-то отбирали, кажется.
– И сколько узбеков этих было? Не томите, женщина.
– Двое. На голову их ниже. И надо же как-то убили, – сокрушенно покачала головой свидетельница.
– Что значит, как-то? Вы не видели, что ли?
– Товарищ полицейский…
– Сергей Васильевич мое имя.
Врач хихикнул
– Очень приятно, Сергей Васильевич, – заулыбалась женщина. – Нет, не видела. Один из них как зыркнет в мою сторону, я прямо обмерла и затаилась. А когда выглянула так медленно, эти двое лежат, а тех уже не было. Всё.