«Декабристы разбудили Герцена.
Герцен развернул революционную агитацию».
(Владимир Ульянов-Ленин, «Памяти Герцена»)
«… – А когда они, наконец, разбудили Герцена…
– Как же! Разбудишь его, вашего Герцена! – рявкнул вдруг кто-то с правой стороны.
Мы все вздрогнули и повернулись направо…
– Ему еще в Храпунове надо было выходить, этому Герцену, а он все едет, собака!..»
(Венедикт Ерофеев, «Москва-Петушки»)
Работа над этой книгой была довольно трудна по двум причинам.
Во-первых, непросто описывать тропический оазис, сидя на льдине. То есть весьма сложно доносить до людей, выросших в идеологии последовательного расчеловечивания, и подчинения любых начинаний идее личного материального успеха, как выглядит, снаружи и внутри человека, другая жизнь. Жизнь вне пирамиды.
Во-вторых, трудно говорить обычным голосом посреди орущей толпы. Осознавая, что с вероятностью в 99% твой голос не будет услышан. В мире, где миллиарды людей ежедневно и ежечасно пишут, причём, опять-таки, пишут в основном на тему личного успеха, материального благосостояния, и собственной исключительности, пишут в разных форматах, от постов с соцсетях, до развёрнутых монографий, – в таком мире сама по себе попытка написать нечто противоположное примерно соответствует идее поместить иголку в стог сена. Вернее, в стог иголок.
Ключевой в преодолении этих трудностей стала следующая мысль.
Мир меняют единицы.
Разговаривать с толпой – бессмысленно. Толпу нужно просто направлять: её невозможно сбить с пути, ей всё равно, куда идти…
Разговаривать надо – с одним.
Эта книга – для одного. Этот один, прочитав её и приняв, откажется от идеи собственного превосходства и богоизбранности, перестанет служить глобальному золотому телёнку, и начнёт строить свою жизнь по иным принципам.
А обращаться к миллионам – удел Будды, Христа, и им подобных. Чем они, собственно, уже много лет (к сожалению, не всегда успешно), и занимаются. В том числе – на страницах этой книги.
Мы пойдём другим путём.
…Кажется, это уже кто-то когда-то говорил?
И кого-нибудь тоже, наверняка, разбудим. Хотя бы одного.
На чём, собственно, и посчитаем свою миссию выполненной.
В этой книге нет ни политических прений, ни исторических разоблачений.
В ней нет ни революции, ни индустриализации, ни коллективизации, а приватизация упоминается только мельком.
Аббревиатуры СССР, ГУЛАГ, ФРС США, ЦРУ и ФСБ в ней встречаются лишь для описания отдельных аспектов видимой реальности – тех, что наилучшим образом ассоциируются именно с этими буквами.
Сложный историко-психологический анализ фигур В.Ленина, И.Сталина, Н.Хрущёва, Л.Брежнева, А.Солженицына, М.Горбачёва, Б.Ельцина, и прочих так или иначе ассоциируемых с построением и разрушением социализма в России персон, в книгу также не вошёл.
Зато в книге много экономики и идеологии. Правда, с известными нюансами. Экономику в ней обсуждает Буратино после неудавшегося рейда на Поле Чудес. За идеологию отвечает странствующий дервиш Ходжа Насреддин: причём отвечает он за неё своему ослу в понятных собеседнику терминах (беседа с ослом – главный тест на профпригодность для всех идеологов). Ну, и тому подобное.
Ибо для целей настоящей книги и экономика, и даже идеология – суть инструменты вспомогательные. Главный инструмент (он же и главный духовный выбор) – мировоззрение. Выбор картины мира.