⇚ На страницу книги

Читать Бастующая Россия. Шахтерские забастовочные комитеты и профсоюзы 1988–1995 гг. - стр. 2

Шрифт
Интервал

Забастовка может трансформироваться в митинг, в голодовку, а также в другие формы протеста. Формы самой забастовки также могут изменяться.

Зачастую российская читающая публика считает, что рабочие бастуют «сами по себе». Очень редко вспоминают об органах управления забастовкой: забастовочных комитетах и профсоюзах. Но именно эти структуры являются главным предметом нашего исследования.

Что представляли собой российские профобъединения в изучаемый период? В то время в России действовало огромное количество организаций, которые называли себя профсоюзами, но на деле таковыми не являлись. Это, во-первых, «профсоюзы» системы Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР), остатки расколовшегося в 1990–91 гг. по национально-республиканскому признаку Всесоюзного центрального совета профсоюзов (ВЦСПС), по сути, – ассоциация заместителей директоров по кадрам и быту. Главное, что отличало эту организацию от профсоюза – то, что ее членом мог быть директор предприятия, человек, осуществляющий функцию найма работников, фактически работодатель. ФНПР объединяла в себе работников не по признаку профессии, а по признаку принадлежности к отрасли. В рамках этой системы все сотрудники какой-либо отрасли – от министра до уборщицы, были членами одного профсоюза. Кроме того, ФНПР осуществляла свою деятельность не на профсоюзные взносы, а за счет своей коммерческой деятельности. Соответственно главной целью ФНПР было не защита наемного работника, а извлечение прибыли из своего имущества. ФНПР участвовала в управлении производством и организовывала профраспродажи. До 1992 года она управляла фондом социального страхования. Таким образом, ФНПР выполняла также функции работодателя, торговой организации и страховой фирмы. Структурно ФНПР была жестко централизована. При этом, как у наследницы ВЦСПС, в ней автоматически числились 40 миллионов трудящихся. В монографии я именую ФНПР псевдопрофсоюзом, ложным профсоюзом.

Во-вторых, в конце 1992 г. и в 1993 г. рабочие бастовавших в конце 80-х – начале 90-х предприятий были вынуждены начать трансформацию забасткомов в т. н. «свободные» профсоюзы, альтернативные системе ФНПР. Это были организации, которые пытались стать профсоюзами в западноевропейском смысле этого слова, то есть стать представителями трудящихся на рынке труда, организованными торговцами рабочей силой. Самые известные альтернативные профсоюзы того времени: независимый профсоюз горняков России (НПГР), Российский профсоюз работников локомотивных бригад железнодорожников (РПЛБЖ), федерация профсоюзов авиационных диспетчеров (ФПАД), «Соцпроф». Главными задачами этих профсоюзов должны были стать проблемы заключения коллективного договора работников с работодателями и тарифного соглашения, согласно которому работникам осуществляются выплаты зарплаты. Эти профсоюзы попытались отказаться от традиционных функций советских профсоюзов – участия в управлении производством и распределении. Они отказались от профраспродаж и социального страхования. Членом таких профсоюзов не мог быть работодатель. Структура новых профсоюзов стала более демократична. Новые профсоюзы были, как правило, федерациями или конфедерациями (яркий пример – Российская конфедерация свободных профсоюзов (РКСП)). Но в 1992–93 гг. таких объединений было очень мало. По подсчетам Учебно-исследовательского центра Московской федерации профсоюзов – примерно семьдесят. К 1993 году официально зарегистрировались двадцать пять. Общее число членов – около 350 тысяч. Мы считаем профсоюзы подобного рода протопрофсоюзами, профсоюзами, которые еще «не встали на ноги».