Наступил новый сол на станции "Мир-1". Между собой поселенцы называли ее «Ромашка», из-за формы корпуса. Центральный отсек соединялся с остальными по кругу специальными шлюзами. Каша на овсяном молоке, свежеиспеченные булочки и бодрящий кофе собрали всех за одним столом. Сколько раз вот также они собирались вместе в столовой Центра подготовки космонавтов, обсуждали тренировочный процесс и предстоящую миссию. И вот спустя годы подготовки и несколько месяцев полёта они наблюдают рассвет Солнца над красной пустыней за завтраком на первой марсианской станции. Почти весь день они проведут в лабораториях или на ферме, а вот утром можно расслабиться и одновременно ощутить всю грандиозность происходящего. Тени ползли по каньону, солнечные батареи блестели и переливались, словно волны в тропической бухте. По станции разбегались лучи, рассыпаясь мозаикой вокруг баллонов с кислородом и прочего оборудования. Вся эта игра света создавала впечатление, что планета оживает. Практически как любое земное утро, разве что пения птиц не слышно.
Конечно, ощущение было обманчивым. За пределы станции без скафандра выйти они не могли, поэтому своё пребывание на планете часто сравнивали с жизнью на подводной лодке. Вот только вокруг не встречались разнообразные морские обитатели. А исследовать здесь они могли разве что камни, лёд, следы различных отложений. Впрочем, эти исследования очень сильно их увлекали. При отсутствии четкого расписания и дежурств, все своё время они бы проводили в лаборатории, забывая про еду и сон. Соперничать с этим занятием могла только работа на ферме по выращиванию зелени, злаков, картофеля и других необходимых для их рациона продуктов. Растения неплохо прижились и уже первый урожай укропа прошёл дегустацию. Большие надежды были также на шампиньоны. Что же до выходов на поверхность планеты, то первые шаги и пройденные километры запомнились как одни из самых счастливых мгновений в жизни каждого. Однако, карабкаться по каменистым дюнам в плотном скафандре было тяжелым испытанием на выносливость. Запас кислорода был ограничен 3 часами, и, даже с учетом использования марсохода, далее 10 км от станции удаляться было запрещено. Впрочем, в этом радиусе было много интересных объектов: кратер от падения метеорита, скальный массив из торчащих обелисков, ледник в ущелье, и конечно большой каньон, уходящий вдаль к горизонту.
Каждый выход на поверхность приносил новые впечатления, открытия, фотоснимки и образцы пород. Материалов было так много, что их не успевали сортировать и каталогизировать, несколько мешков породы уже ожидали очереди в углу лаборатории, и после каждого выхода к ним добавлялось ещё по одному. Елена уже обращалась к команде с просьбой не приносить новые образцы, пока не изучат уже собранные, но соблазн забрать с собой камень необычной формы или цвета брал верх. В каждом просыпался азарт старателя, искателя самоцветов. Эти камни, помимо своей научной ценности, обладали каким-то магическим притяжением, заставляли забывать об их тяжести, о неудобстве перемещения в скафандре и отведённом на выход времени. Бывало, что только сигнал о падении уровня кислорода до критического заставлял их оторваться от поиска марсианских сокровищ. Особо упорствовал в сборе минералов Сергей.