Глава первая. К вопросу о читательской понятливости
Главная претензия к «Острову без Сокровищ», сформулированная многими читателями, звучала примерно так: Стивенсон сочинил незамысловатую пиратскую историю для своего двенадцатилетнего пасынка Ллойда Осборна, а потом издал для целевой аудитории примерно того же возраста. А столь юные читатели попросту не способны уловить подтексты, вторые-третьи-четвертые смысловые слои, зашифрованные намеки… И замечать нестыковки, неточности и прочие мелкие огрехи текста они тоже не станут. Так что все свои построения автор «ОбС» напридумывал, взял с потолка, высосал из пальца.
Детская история, значит… Разберемся.
Ну да, именно так воспринимаются сейчас, например, «Путешествия Гулливера» Свифта – острейшие политические памфлеты своего времени. И «Робинзон Крузо», книга изначально вполне взрослая и полная скрытых намеков, ныне числится по ведомству детской литературы. С романом Стивенсона произошла та же метаморфоза.
Однако для кого бы ни начал сочинять мэтр «Остров окровищ», после публикации знаменитый британский политический деятель Гладстон провел всю ночь за чтением, до утра глотал текст, пока не добрался до финала – и не представляется убедительной версия о том, что политик семидесяти четырех лет от роду, к тому же занимавший пост премьер-министра Соединенного Королевства, до такой степени фанател от сугубо детских книжек.
Но почему же, спрашивают критически настроенные читатели «ОбС», Стивенсон – если действительно хотел донести до читателей «второе дно» романа – спрятал свои намеки так глубоко, что для расшифровки тайнописи «Острова Сокровищ» пришлось предпринять самое натуральное детективное расследование?
Ответ прост: современные российские читатели очень отличаются от английских современников Стивенсона. Те намеки схватывали на лету, нашим же приходится долго и доказательно растолковывать. И не в том, разумеется, дело, что англичане сообразительные и продвинутые, а мы туповатые и малообразованные. Просто российские читатели росли совершенно в иной социокультурной среде. В кардинально отличающемся информационном поле.
Уже вступительные фразы «Острова Сокровищ» – дескать, перед вами воспоминания, написанные в 17.. году – должны были насторожить читателя-современника. И заставить весьма скептически отнестись к рассказу Джима Хокинса, сына трактирщика.
Дело в следующем: на протяжении семнадцатого и большей части восемнадцатого века художественно-развлекательная литература в подавляющем большинстве была мемуарной. Книжный рынок переполняли всевозможные «Записки», «Дневники», «Воспоминания», «Исповеди»… Фальшивые записки и фальшивые дневники.
Бойкие литераторы подделывали мемуары людей известных, действительно существовавших (самый известный пример – «Мемуары г-на д’Артаньяна, капитан-лейтенанта королевских мушкетеров», сочиненные после смерти гасконца памфлетистом де Куртилем).