Читать Темная волна. Лучшее 2

Шрифт

Интервал

На одной волне

Существует байка о Шевчуке, лидере ДДТ. Дескать, когда-то в Уфе совсем юного Юрия Юлиановича осенило: можно петь рок-н-ролл на русском языке! Каково же было разочарование рок-героя, когда он выяснил, что русскоязычные «Машины времени» и «Аквариумы» давно существуют. С тринадцати лет я зачитывался Стивеном Кингом и прочими авторами хоррора, которых удавалось найти на книжных барахолках и в небогатых букинистических магазинах девяностых. Собирал по крупицам информацию о жанре. В оффлайновские времена мне помогали перестроечные журналы вроде «Ровесника» и «Студенческого меридиана», и удивительный науч-поп из братских стран, например, болгарская книга о вреде американской массовой культуры, где после номинального вступления с цитатами из Маркса шло трёхсотстраничное признание в любви к «Экзорцистам» и «Челюстям». В восьмом классе я порвал с сочинительством фантастики и фэнтези, и перешёл на чистокровный хоррор. Писал роман в общих тетрадках, а может это была повесть: сейчас сложно конвертировать подростковые каракули в печатные строчки. Естественно, события происходили в штате Мэн, и у меня даже была читательница, девочка, разделявшая мою страсть к Кингу.

Примерно между третьей и четвёртой тетрадкой (демоны уже вовсю терроризировали вымышленный городок), мне в голову пришла совершенно новаторская идея. Я поделился ею с подружкой: а что если помещать персонажей в отечественные локации? Вместо Джонов Смитов использовать Иванов Кузнецовых, а вместо штата Мэн – микрорайоны родного Тошногорска? Никто ведь так не делал со времён Алексея Константиновича и Николая Васильевича, и я буду первым!

Подружку это совсем не впечатлило. Она обвела взором скучнейшие панельные дома и двор с голубятней и столиком для игры в домино, и усомнилась, что кто-то станет читать такое. Сомнения одолели и меня, но мысли о том, чтобы засеять западными семенами отечественную грядку, я не отмёл. А через год выяснилось, что первопроходцем мне не стать. Мой книжный дилер притащил вместе с Кунцем и Лаймоном томик, который по сей день стоит у меня на полке, как символ несбывшихся мечт: «Загадка старого кладбища» Алексея Атеева. Меня опередили.

В нулевые я познакомился с прозой Виктора Точинова, человека, благодаря которому вы держите в руках эту книгу. Если бы мне, студенту, сказали, что с автором «Пасти» мы будем запросто болтать, и к тому же сотрудничать, я бы рассмеялся. Попадались и другие произведения русскоязычных авторов: «Бабай» Бориса Левандовского, «Как закалялась жесть» Александра Щёголева, «Гулы» Сергея Кириенко, «Кузнечик» Андрея Саломатова, а Сергей Лукьяненко легитимизировал вампиров своими «Дозорами». Но всё это казалось хоть и очень приятным, но исключением из правил, укоренило мысль, что издательствам такая диковинка, как русский хоррор, малоинтересна, а стало быть, малоинтересна и широкой публике. Хочешь, чтоб тебя восприняли всерьёз, изволь рядить ужасы в одёжку пост-модерна. И я рядил, а жанровые вещи стыдливо прятал в комод.

Всё изменилось в начале десятых годов, когда Гугл через запрос о Конане-Варваре вывел меня на журнал «Даркер». Неожиданно оказалось, что в странах бывшего СНГ есть не просто люди, фанатеющие от хоррора (с такими я давно был дружен), но делающие русский хоррор, и нисколько этого не стесняющиеся. Мои ровесники, мои единомышленники, мои братья и сестры. Я познакомился с Дмитрием Тихоновым, Александром Подольским, М. С. Парфёновым, Владиславом Женевским и другими замечательными авторами, и я был счастлив, увидев давно знакомые фамилии Щёголева и Точинова. А дальше была «Самая страшная книга», тусовка на глазах превращалась в культурное явление, позже получившее имя «Тёмная волна». Имя, вынесенное на обложку этой книги. Авторы со своим почерком, своим взглядом на жанр, объединённые любовью к этому жанру и желанием (умением!) пощекотать читательские нервы.