⇚ На страницу книги

Читать Зови меня Шинигами

Шрифт
Интервал

Пролог. Мрачный Жнец

– Он пришёл, – доложили Окудникову.

Тот удовлетворённо кивнул, провёл рукой по начинающим седеть волосам, словно мысли пригладил, и распорядился:

– Пусть идёт сюда.

А сам поднялся с кресла, но так и остался стоять рядом, отделённый от основного пространства комнаты громадой массивного рабочего стола.

Дверь открылась, пропуская посетителя. Окудников ещё не успел его рассмотреть, как услышал, спокойно и твёрдо произнесённое прямо с порога:

– Я не беру заказы на убийство людей.

Окудников неосознанно отметил, что ожидал услышать совсем другой голос, какой-то особенный. Слишком низкий с рычащей хрипотцой или, наоборот, тягучий, вкрадчивый, похожий на змеиное шипение. А этот был абсолютно обычным – нормальный человеческий голос. Можно назвать даже приятным, если бы не полное отсутствие интонаций, абсолютная бесстрастность. Бездушность.

– Я и не попрошу никого убивать, – сообщил Окудников с едва обозначенной вежливой улыбкой и указал на другое кресло, стоящее напротив.

Он специально отодвинул его подальше, на середину кабинета, чтобы как следует рассмотреть гостя.

Тот сел. Не откинулся на спинку, не забросил ногу на ногу, а чуть подался вперёд, упёрся локтями в колени. Кисти висели расслабленно, пальцы длинные и тонкие.

Изящные руки. С чем там обычно сравнивают? Как у музыканта?

М-да.

Это если смотреть только на кисти, а стоит скользнуть взглядом вверх, по предплечью и плечу, сразу понимаешь, насколько своеобразная у него «музыка».

Нет, никаких искусственно накаченных бицепсов невероятных объёмов, а вот рельефность – да. Хотя тоже весьма сдержанно-изящная, но даже на глаз заметно: каждая мышца туга и тверда, словно сплетена не из живых волокон, а из кручёной стальной проволоки.

Да что руки? Окудникову с гораздо большим интересом посмотрел бы на лицо. А вот с этим-то как раз были проблемы.

Рукава у надетой на гостя чёрной футболки совсем короткие, но зато есть капюшон, настолько глубокий, что свисает почти до кончика носа, пряча в тени верхнюю часть лица. Ещё и голова немного наклонена вперёд. Заметны только несколько ярко белых прядей да тонкие бледные губы, сжатые в твёрдую черту. Такое чувство, что глаз у гостя совсем нет.

Жутковатые ощущения. Как будто перед тобой собственной персоной Мрачный Жнец. Только ещё косу в руки. Недаром, одно из прозвищ у гостя – Шахат. Имя какого-то из ангелов смерти. Кажется, у иудеев.

– А ты бы не мог… – получилось слишком заискивающе, поэтому Окудников не стал договаривать начатую фразу, сразу перешёл к другой, добавив в интонации немного иронии. – Как-то странно разговаривать с капюшоном.

Гость не удивился, не возмутился, вообще не сказал ни слова, вскинул руку.

Капюшон скользнул назад, съехал за спину, н почти ничего не изменилось, только чёрный превратился в белый, такой неестественно чистый, словно сияющий. Очень длинная чёлка спадала на лицо, скрывая и брови, и глаза.

Да как он сам-то что-то видит?

– Я хочу, чтобы ты нашёл Источник, – произнёс Окудников многозначительно и умолк.

– Я не лозоискатель, – прозвучало в ответ.

И опять ни удивления, ни высокомерного возмущения «За кого ты меня принимаешь?», просто констатация факта. А Окудников ожидал и недоумения, и обиды, и вопросов. Сам бы он точно возмутился.