Настя
Хорошо, что я вчера купила охлажденный гуляш! В магазин забежать никак не успеваю. Задержалась на работе: последняя пациентка, милая бабуля, вцепилась в меня мертвой хваткой.
Процедуры давно закончились, а она все рассказывала и рассказывала запутанную историю своей жизни. Я видела, что ей одиноко. И у меня не хватило духу ее выпроводить.
Паша прав. Я слишком мягкая. У меня все сидят на шее.
Так. Приду домой, быстро брошу гуляш на сковородку, отварю рис… Блин, Ваня не будет есть рис! Мой малыш его терпеть не может. Гуляш он любит с картофельным пюре. А Паша, наоборот, ненавидит пюре и обожает рис.
Ладно, приготовлю и то, и другое. Не так уж это и долго. Должна успеть к приходу Паши с работы.
А осталась ли у меня картошка? Убей – не помню. Так, в выходные я варила борщ, значит картошка была. Но осталась ли?
Я поравнялась с воротами клиники. Нажала на кнопку, калитка распахнулась, я вышла на улицу.
По сторонам я не смотрела. Мне было не до того.
Я не обратила внимания на мужчину, который поднялся со скамейки у фонтана. Лишь краем глаза заметила, что он идет в мою сторону.
Ну идет и идет… Ничто не кольнуло в сердце. Никаких тревожных предчувствий.
Я и представить не могла, что моя жизнь, с таким трудом налаженная, через минуту затрещит по швам.
Я была слишком занята. Вспоминала, осталась ли у меня в холодильнике картошка…
Мужчина перегородил мне дорогу. Я, не поднимая глаз и бормоча себе под нос что-то о приготовлении ужина, попыталась его обойти.
У меня не получилось. Я двинулась влево – и он тоже. Я зашла справа – он снова оказался у меня на пути.
И только после этого я, наконец-то, подняла на него глаза.
– Привет, – произнес до боли знакомый голос. – Я вернулся.
На секунду мне показалось, что я сейчас потеряю сознание.
Мир пошатнулся. Все окружающее потеряло четкость и закружилось вокруг меня водоворотом мутных пятен.
И только два маяка удержали меня от утопления в этом водовороте.
Его глаза.
Серые, с голубым отливом. Цвета сумрачного неба, каким оно бывает ранней осенью.
– Привет, – выдавила я.
И больше ничего не сказала. Потому что боялась, что голос будет дрожать.
Мы не виделись пять лет.
Пять очень долгих, наполненных значимыми событиями, лет.
Я была абсолютно уверена, что больше никогда в жизни не увижу Матвея!
Он ясно дал мне понять, что никаких шансов на общее будущее у нас нет. И он сделал все, чтобы я не смогла его найти. Да, я его искала…
А теперь он стоит передо мной и улыбается!
Он все такой же – самоуверенный, нахальный, излучающий силу и обаяние. Настоящий мужик.
Точно так же он выглядел пять лет назад. Разве что седина на висках появилась. И мелкие морщинки у глаз, которые заметны только во время улыбки.
А вот походка изменилась. Может, поэтому ничто не кольнуло, когда я заметила его краем глаза.
Пять лет назад он прихрамывал. А, приехав на реабилитацию в нашу клинику, вообще с трудом передвигался, опираясь на трость и яростно отказываясь от костылей.
Боже, он невероятен! Как будто сошел с обложки какого-нибудь журнала из жизни миллионеров.
Вроде бы, выглядит просто: светлые летние брюки, темно-синяя рубашка, белые кроссовки. Но все, от лейбла на его модных кроссовках до ткани брендовых брюк кричит о хорошем вкусе. И о больших возможностях.