Фазиль Искандер
Оладьи тридцать седьмого года
Мать поджарила двенадцать оладий, выложила их в тарелку и поставила ее на тумбочку. Сейчас в доме было три человека – мать, ее дочь и сын. Отец поздно возвращался с работы. Сестра ходила в школу во вторую смену, и, когда она вернулась домой, они сели обедать. И тут обнаружилось, что в тарелке не двенадцать оладий, а одиннадцать.
– Ты почему без спроса взял оладью? – спросила мать у сына.
– Я не брал, – ответил мальчик. Он в самом деле не брал оладью.
– Кто же взял? – удивилась мать. – Если бы у нас была кошка, я бы решила, что она съела одну оладью.
– Я не брал, – повторил мальчик.
– Кто же мог взять, – сказала мать, – у нас же никого не было в доме? Ты понимаешь, что ты сделал? Мало того, что ты без спросу взял оладью, ты еще врешь, что ее не брал.
– Я не брал, я честно говорю, – ответил мальчик.
– Так что, по-твоему, я сошла с ума? – возмутилась мать. – Я поджарила двенадцать оладий. На каждого по три штуки. А сейчас их одиннадцать. Ты съел одну оладью и потому теперь получишь только две.
– Хорошо, – согласился мальчик. Легкость его согласия еще больше раздражила мать.
– Но почему же ты не признаешь, что взял одну оладью? Я же не собираюсь тебя бить за нее. Трусливо отпираться, когда ясно, что ты взял одну оладью.
– Я не брал, – повторил мальчик.
Он в самом деле не брал оладью.
У мамы по лицу пошли красные пятна.
– Ты меня убиваешь, – сказала она. – Я поджарила двенадцать оладий. Когда я их поджаривала и перекладывала в тарелку, я их снова пересчитала. Их было двенадцать. Куда делась одна оладья?
– Я не знаю, – сказал мальчик.
– Кто же знает? – спросила мать. – Нас в доме всего было два человека – ты и я. Выходит, твоя мать, изверг, сама съела одну оладью, а теперь сваливает на сына. Отвечай: значит, твоя мать – изверг?
– Нет, – сказал мальчик, – я так не думаю.
– Тогда куда делась оладья?
– Не знаю, – сказал мальчик, – я не брал.
– Кто же взял, святой дух, что ли? – крикнула мать. – Ты меня в гроб загонишь своим упрямством. Ты же знаешь, что у меня больное сердце.
Она встала из-за стола, накапала в рюмку валерьянки и выпила.
Мальчику стало ужасно жалко маму. Он знал, что она не отстанет от него.