С утра класс бурлил: прошёл слух, что урок русского языка вместо неожиданно заболевшей Веры Фёдоровны будет вести студентка-практикантка из пединститута. Это, по единодушному классному мнению, означало, что на русском вместо обещанной проверочной работы нас ожидало нечто вроде безмятежного отдыха на тенистом лужке возле речки. Витька с Сеней по такому случаю даже запаслись в буфете пирожками и баночками с пепси-колой – чтобы, мол, со вкусом расслабиться. Я же рассчитывала успеть сделать задание по биологии, которая шла у нас сразу после русского и до которой у меня вчера просто руки не дошли. Чем, интересно, они были заняты, может кто-то полюбопытствовать? Да всё теми же уроками: французским, историей и, конечно, русским. А чем ещё, скажите, можно заниматься в конце полугодия, когда контрольная работа сменяет проверочную и наоборот, а за зачётом следует другой зачёт?
Прозвенел звонок. Мы не спеша вернулись в классную комнату, и расползлись по своим местам за партами, собираясь заняться личными неотложными делами. Я уже достала учебник по биологии, но не успела его раскрыть, как в дверях появилось странное существо. На нём были потёртые, видавшие виды джинсы и наполовину расстёгнутая кожаная косуха, из-под которой выглядывала неглаженая рубашка. Вот это да! Но этим дело не исчерпывалось. На голове у странного существа красовалась бандана с приколотой к ней пятиконечной звёздочкой, покрашенные в ярко-рыжий цвет волосы были собраны на затылке в некое подобие пучка, а на шее болтался на длинной цепочке кулон с яшмой. В таком прикиде в нашу школу даже на порог не пускали. Без всяких объяснений. В лучшем случае – отправляли домой с запиской зайти на другой день к директору. Как могла эта девушка – именно девушкой оказалось загадочное создание – проникнуть к нам? И зачем, к тому же?
Пока класс усиленно искал приемлемые варианты объяснения происходящего, девушка прошла к классной доске, встала возле неё и внимательно посмотрела на нас. Класс выжидающе замер.
– Хай, пипл! – услышали мы. – Ваш препод типа забил на школу. Натурально. Меня прислали на подсобу. Вы, туса, девятый «Б»?
Мы замерли, не веря своим ушам. Где мы находимся, на дискотеке или на уроке русского? В классе повисла напряжённая тишина.
– По ходу, не догоняем? – строго спросила незнакомка. – Или вы намёкиваете, что не понимаете, чё спрашивают?
Несколько голов в разных концах класса неуверенно кивнули. «Понимаем», – раздался чей-то придушенный шёпот.
– То-то же, – сказала она. – Так какой вы класс?
– Дев… девятый… – с трудом выдавил Витька, который то ли школьный «дубовый» пирожок забыл пепси запить, то ли от удивления лишился дара речи.
– Что девятый, слипера? – продолжала она допрос – иначе такую манеру разговора и не назовешь, честное слово. Ей бы завучем работать…
– Бэ, бэ-э, бэ-э-э… – прозвучало несколько робких возгласов.
– Ладно, проехали, эм-сишники доморощенные, – усмехнулась она. – Что за байда сегодня по плану – контра?
– Итоговая…, проверочная…, полугодовая…, – послышались неуверенные ответы.
– Ну и…? – спросила она.
«Вера Фёдоровна заболела…», «Мы не совсем готовы…», «Отпустите, а …», – полетели со всех рядов робкие, но настойчивые просьбы.