⇚ На страницу книги

Читать Тридцать седьмое полнолуние

Шрифт
Интервал

© Живетьева И.А., текст, 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Вступление

За лесом прогудела электричка, последняя, на двадцать три сорок.

По углям промелькнули красные язычки, и Фаддейка, озабоченно хмуря брови, откатил подальше крупную головню. Потыкал в костер палкой.

– Рано еще, – остановил его отец.

Фаддейка все-таки покрутил носом, прежде чем убрать палку.

Откашлялся дед, недовольный, что перебили.

– Ну вот, стали замечать, что одна сестра желтеет и тощает, а другая будто кровью с молоком наливается. Главное, как полнолуние пройдет, еще краше становится.

– Оборотень, – припечатал Фаддейка.

– Не, ведьма, – протянул Семен с другой стороны костра.

Вейка, поежившись, оглянулся через плечо. Черная степь упиралась в густой частокол леса, и над деревьями висела луна, надутая и крутобокая. Стреноженные лошади бродили в высокой траве, то исчезая в тени, то появляясь. Махнула беззвучно птица в густо-синем небе, и кто-то позвал ее из рощицы: «Уху, уху». Противным таким голосом.

Фаддейка толкнул в бок:

– Дрейфишь?

– Вот еще! – фыркнул Вейка, не желая признавать, что захолодело под ложечкой. Ведь это про здешние места дед Назар рассказывал, как все на самом деле было.

– Младшая, даром что тощая, зато характером золотая. Ну и запал на нее Арсений, на старшую-раскрасавицу даже не глянул. Повел невесту по знахаркам. Те воск лили, в темечко дули, да все без толку. Родители Арсения, ясно, отговаривали: детей не родит и работница плохая – по жаре задыхается, по морозу простужается. Неизвестно, сладилось бы у них или нет, но кто-то надоумил: старшую извести надо. Она, ведьма, из сестры жизнь тянет.

– Правильно, – солидно подтвердил Семка. – Вон в позапрошлом годе, помните…

Дед кхекнул, пошевелил седыми бровями, и парень заткнулся.

– Арсений грех на душу взять побоялся: ведьма или нет, клейма на ней не стоит, да и невеста как бы потом на него смотрела? На убийцу родной сестры-то? Вот и задумал он отыскать Псов.

– Зачем? – удивился Семка. – Если в силу вошла, все уже, поздно.

– Так Псов же, бестолочь, не л-рея. Чтобы они подтвердили. Тогда ведьму деревенский сход порешит, как положено.

Вейка снова оглянулся. Каурый жеребец вышел из тени и тряхнул головой. Почудилось на миг – сидит у него на спине кто-то в черном. Даже морозом продрало.

– Во дурак! – шепнул Фаддейка. – С Псами говорить, а?

– Уехал Арсений. А в поселке все хуже: то скотина падет, то птица со дворов пропадать начнет, то собаки взбесятся. По весне же здесь, у реки, – дед Назар ткнул корявым пальцем на другой берег, – как оттаяло, нашли мертвяков. Двое парней, из пришлых. У одного горло порвато, а другой вовсе без головы. Отгрызена.

– Ну уж, сразу отгрызена! – усомнился Семка. – Разбойники постарались. Лихие тут места были.

Дед Назар усмехнулся.

– А ты сплавай на ту сторону, как раз ночка подходящая, лунная. Постой на бережку возле ивняка. Только штаны не замарай. Подойдет к тебе навь, холодом повеет, тленом запахнет. Подойдет и начнет твою голову щупать, проверять, его аль чужая.

Вейка поглубже втянулся в штормовку – прикосновение ветра к затылку показалось ледяным, точно потрогал кто мертвыми пальцами.

– Вон у бабки Егорьи сводная сестра была. С женатым закрутила, а по сеновалам прятаться боялась, выследят. Ну, и придумала на том бережку встретиться, мол, никто не помешает. – Дед запыхал в усы, так он смеялся. – К следующему вечеру нашли ее. В лесу под кустом сидела. На всю жизнь дурочкой осталась. Ну как, поплывешь?