Я видел, как он на людях мял упругие сиськи моей тёти и это дико бесило меня.
Да. Он был старше меня, одет как долбанный миллиардер: смокинг, темные очки, массивная борода десять раз уложенная в барбершопе, широкие плечи и часы стоимостью, как наш дом, вальяжно болтающиеся на загорелом запястье.
В холле концертного зала на Барвихе, куда «старый знакомый» моей богатой разведённой тёти, миллиардер Саид Зауров пригласил нас на выступление Лепса и Лободы было полно народу.
Богемная публика выгуливала наряды из новой осенней коллекции европейских домов моды, мерялась Сардинским и Сицилийским загарами и жаловалась друг другу на санкции, опрокидывая бокал за бокалом дорогого шампанского.
Пока я общался с Кларис, я видел, что моя миниатюрная и стройная, как цирковая гимнастка (с большими сиськами) тётя позволяет Заурову делать всё, что он пожелает.
Знакомя со своими друзьями, он уже несколько раз тайком сжал ее округлую жопку в серебряном вечернем платье в пол.
Прижимал мою нежную и ранимую заикающуюся тётю к себе за талию.
А один раз, думая, что никто не видит даже засунул ей руку в разрез платья и сделал недвусмысленные движения надрачивая мой родной и любимой Ксении.
Я нарочно позвал с собой именно Кларис, когда тетя прислала сообщение, что я должен прийти со спутницей.
Элитная 20летняя фотомодель, которая прогуляла весь первый год обучения в моем университете, мотаясь по подиумам Европы, Кореи, Китая и Японии. Тайная мечта всех второкурсников нашего ВУЗа. Высокая, худая красотка с вечно лениво приспущенными веками, которой приблизительно похуй, что ее оставили на второй год и теперь она будет учиться со мной в два раза дороже (таковы финансовые правила нашего университета) была идеальной спутницей для меня.
Во-первых я ей был безразличен – она пришла сюда, потому что ищет себе нового папика.
Во-вторых к нам не будут подходить ее поклонники, потому что большинство из этих дядек она отстрапонила и не раз за последний год.
И в-третьих – со своим феминизмом и модными по-западному не бритыми подмышками и лобком (о чем ходят слухи на факультете) она не будет сильно отвлекать меня от наблюдений за моей тетей.
Это были «официальные» версии. То же, в чем я боялся себе признаться: Я не мог пригласить Камиллу Яхонтову, в которую тайно был влюблен, потому что боялся отказа. Эта паршивка запросто могла отшить меня, хоть и подкатывала сама несколько раз. Но у неё был настолько вздорный характер, что предсказать её поведение было совершенно невозможно.
Это и пугало. Это и манило. Поэтому я выбрал престижную, но такую безопасную для меня Кларис.
Мы мило беседовали с элитной моделью об учебе, выпивая и поедая канапе с авокадо и хамоном.
Кларис не смотрела мне в глаза, разглядывая мужиков в толпе, время от времени прерываясь восклицаниями: «О! Вот у этого такое раздолбанное очко, а его жена даже не в курсе», «О! А вот этого я сделала геем прошлым летом в Мюнхене, пока жена с тещей были в СПА».
Я же тоже не смотрел ей в глаза, потому что меня приводило просто в свирепое возмущение, что моя целомудренная тетя позволяет ТАК с собой обращаться этому ублюдку.
Она вертелась вокруг него, брала под руку и терлась своими пластиковыми сиськами о его плечи, пока он беседовал со своими деловыми партнерами.