– Как меня утомил этот бег! – Возмущался я, пока будто бы летел над землей.
Странная штука, я испытывал дикий ужас, но при этом, обсуждал свою усталость. Это было настолько же глупо, как и нагло.
Возможно, я таким образом отталкивал от себя бесконечную вереницу мыслей. Откуда это безобразное чудовище вместо моего друга? Где я нахожусь? Почему все началось на привычной земле, а продолжилось в незнакомом для меня месте? И вообще, что, собственно, происходит?
На секунду, во мне открылось стороннее видение. Как в фильмах, когда герой замедляет внешний мир, разбирая окружение до мелочей. Я смог посмотреть на триста шестьдесят градусов, и даже больше, я словно глядел сквозь стены.
Место действительно было неузнаваемым. Это новое пространство сильно отличалось от привычного мира, и даже больше, оно не походило на три созданных мной мира.
– Куда уж там. – Ворчал я про себя, следя за своими же замедленными съемками бега. – Здесь нет веселья, равнодушия, нет грусти, да и cмешанных чувств нет. Я испытываю лишь страх. А вокруг одни ужасы.
Темные улицы имели кособокие углы дорог. Здания изображали обломки скал неправильной формы. Растительность, словно истекала кровью и просила пощады. Даже лужи на земле, которые всегда символизировали уныние, взрывались устрашающей рябью, отталкивая от себя напрочь.
– Какие тут кораблики… – думал я всякие глупости про запускание бумажных корабликов по весне.
Возможно, во мне таились знания, что я аниматор. Или может быть я недостаточно боялся, как страшатся обыденные люди. Скорее всего, это была очередная игра моего разума, вернее, творческой комнаты.
Но все же, этот наигранный кошмар затягивался, и уносил меня за собой, заставляя ему истинно верить.
Каким-то запредельным чувством я ощущал присутствие взгляда того чудовища на моей спине. Хотя, оборачиваясь, я никого не видел. Ноги сами несли меня сквозь зловещие переулки непонятного города.
– До чего меня довела моя фантазия! – Застонал я, ощущая боль в мышцах ног. – Неужели и писатели испытывают подобные сдвиги реальности?
Конечно же я понимал, что это было так. Просто-напросто, я общался сам с собой, чтобы не сойти с ума из-за вечного бега, от неизвестно кого, в неизвестно куда.
Любой автор, любого произведения, будь то фильм, или картина маслом, а возможно, компьютерная игра, должен вначале пережить некий стресс (озарение), чтобы потом позволить зрителю или читателю познать его переживания. Даже, если они инсценированы.
Отрывая вас от прочтения, укажу путь любого творения. Когда я описывал эту сцену, а любые слова в этой книге – это чистая правда, с небольшими элементами фантазии, ко мне постучали в окно. На секунду, это была глухая ночь, можно сказать, под утро.
Представляете, каково было мне, в миг ужасных воспоминаний из жизни? Я обделался, учитывая то, что мнил себя создателем миров. Меня напугал обычный стук в стекло. Я даже выглянуть побоялся, думая, что давно исчез от глаз людских. А тут такое!
Именно поэтому, к ужасу, от пережитого, прибавился страх от процесса воспоминаний.