Читать Честная игра
Кононов настраивал приёмопередатчик. Из него неслась какофония. Музыка сфер – говаривал шеф, судья межпланетной категории Чэн Ю.
Наконец из хаоса вырвались отдельные разборчивые фразы.
– Полмегаметра! Мегаметр! На Канопус ориентируй! Хш… чрщрш… странства, говорят тебе! Damn you, imbecile! Куд-ды? Avant-la! Allez!
В Пространстве шла работа. Там оборудовали гоночную трассу. Там было тесно от контейнеровозов, буксиров, катков системы «Минковский Плюс», сборных конструкций трибун и рабочих, всем этим управлявших. От голосов этих рабочих в эфире и всех девяти подпространствах.
Как раз от подпространств надлежало надёжно отстроиться. Гонка – это гонка. Честная. Только на моторах. То есть реакторах всех систем, но только в римановом пространстве трёх измерений плюс время.
Именно за это отвечал Кононов, помощник главного арбитра Чэн Ю.
– Раз-два-три! Раз-два-три! Даю настройку, – сказал он в микрофон.
В наушниках опять загомонили, только чуть более упорядоченно. Было понятно, что все сто астрономических единиц трассы уже выровнено катками «Минковский Плюс», зачищено от случайно оставленных входов-выходов в подпространства, оборудовано маячками слежения за экипажами участников. Заканчивали облачение трассы в кокон гиперполя, долженствующий предотвратить вылет шлюпок, люлек, капсул и иных допущенных к состязанию снарядов за пределы трассы. С целью исключения помех грузовым и пассажирским перевозкам.
Сто астрономических единиц. Неслучайная цифра. В честь столетия первого полёта Человека в Пространство.
Несколько движений пальцев по клавиатуре – на экране возникло лицо Айгишат Хафизовой, дежурного диспетчера «Нептуна-Пасс».
– Привет. Ещё раз сегодняшнее расписание – а?
Если уже сказал одно слово вежливости, больше не трать время на изъявления уважения, это спам. Таков закон деловой этики Пространства. Экран отобразил расписание пассажирских рейсов на сегодня. И для сравнения – стандартное, будничное. Жёлтым цветом, цветом внимания, были мечены отличающиеся строки. Да, несомненно. Когда через четыре часа начнётся гонка, за орбитой Нептуна в сторону Канопуса не будет ни одного пассажирского судна вплоть до дистанций в тысячи астрономических единиц.
Дорджиев, грузовой диспетчер «Запланетной», находившейся примерно на том месте, где был когда-то Плутон, подтвердил, показав своё расписание. Тоже притормозили приём-отправку грузов. На время состязания.
И оно того стоило. На соревнованиях впервые в истории земной космонавтики должны были присутствовать Зеркальные.
Мухачёв поднёс пальцы к вискам – и не заметил этого жеста.
Был не здесь.
Он и должен был быть не здесь. Точнее, одновременно здесь и в Пространстве. Технику этому так и не научили. Такое мог только человек. Не всякий. Тех, кто мог, называли Астропатами.
Лена Монько заметила жест Мухачёва. В её обязанности как раз и входило внимательно на него смотреть и замечать всё необычное. Буквально всё – по условиям службы Мухачёв был одет в облегающий костюм, термостойкий, защищавший от дискомфортных соприкосновений с твёрдыми предметами, поддерживавший оптимальный газо- и влагообмен, но совершенно прозрачный. Кроме плавок. Дань старинной условности, способ сделать их с Леной работу взаимно комфортной. Прозрачность давала возможность отслеживания сосудистых реакций, вздыбливания атавистического пуха, непроизвольных сокращений мышц и других отличий от фонового состояния.