Имиш.
Я – то ощущение, что наполняет душу до краев и переливается избытком радости и благодарности, когда я вспоминаю о ней. В глаза прибойной волной подкатывают слезы умиления и трепета перед несоизмеримо более великим, чем я был способен представить. До того памятного дня, который мы провели в беседе на её кухне, я полагал, что чувственная, Настоящая Любовь скорее всего может только присниться. Только во сне, сознание, оторванное от тела, громоздкого и неуклюжего, способно так глубоко и полно чувствовать Любовь.
Я прекрасно помню свой первый сон на эту тему. Мне приснилось озеро, на котором прошло моё босоногое детство. Мне нравилось там купаться и отдыхать душой. Оно было в прошлом небольшим песчаным карьером, заполненным ключевой водой, бившей из-под земли. На берег Нового (его так называли местные жители) озера я ездил в те моменты, когда мне хотелось побыть одному. Там я писал сочинения для школьной программы. Осенью берег был пустынен, и никто не мешал мне сосредоточиться на водной глади. Я доверял этому месту, и, возможно, поэтому оно мне приснилось.
Я плыл к противоположному берегу и, находясь посередине озера, осознал, что Она плывет следом за мной. Это было настолько чёткое осознание, что я даже не стал оборачиваться. Я это точно знал. И ощущение Её близости было настолько захватывающим, что я перестал плыть. А когда Она подплыла ближе, и я почувствовал отклик Её души в своей, сила тяготения перестала быть актуальной. Я закружился, поднимая раскинутыми руками брызги воды, и стал подниматься над поверхностью воды, стоя вертикально. Я чувствовал, что это Любовь! Настоящая, такая, какая она есть, способная изменять Мир по твоему желанию и приводящая в чистую гармонию с ним.
В последующих снах мне виделись самые разные события и окружающая обстановка, но всегда было чёткое ощущение того, что это именно та Любовь, к которой лишь и возможно стремиться в жизни. После одного из таких снов я написал:
Моя любовь.
Мне сегодня ты снова снилась.
Счастье переполняло нас.
Снова высшая Божья милость
Приняла меня на Парнас.
Я держал твою руку, может,
А возможно, не подходил,
Где мы были – неважно тоже,
Важно, что я тебя любил!
Я не видел лица и ножек
И не знал твоих цвета глаз,
Имя, впрочем, ничем дороже –
Это не волновало нас.
Я любил – ты мне раньше снилась,
Я люблю – ты мне снишься вновь.
Тайна жизни бы мне открылась,
Знай я, где ты, моя любовь!
И вплоть до 15 марта я думал, что это ощущение так и останется прерогативой сновидений и мечтаний. До того дня, когда я прикоснулся к божественной сущности А. Это было настолько непривычно, настолько выбивалось по гамме ощущений из привычной картины мира, что поначалу я отказывался верить в саму возможность этого ощущения. Но часы летели минутами, беседа лилась звонким ключом, а из заварочного чайника одна за другой опрокидывалась в ведро спитая заварка, а я всё сильнее чувствовал белый свет, который излучает А. И я, будто обезумевший, потерявший надежду на какой бы то ни было клочок света в царстве Аида, мотылёк тянулся к этому сиянию, исходившему от неё. Мы о чём-то говорили, но слова не имели особого значения. Я видел, как горят её глаза. Я чувствовал, что она находит во мне понимание и интерес, и прекрасно понимал, что это – не так уж мало в наши дни.