Три деви́цы под окно́м
Пря́ли по́здно вечерко́м.
«Ка́бы я была́ цари́ца, —
Говори́т одна́ деви́ца, —
То на весь крещёный мир
Пригото́вила б я пир».
«Ка́бы я была́ цари́ца, —
Говори́т её сестри́ца, —
То на весь бы мир одна́
Наткала́ я полотна́».
«Ка́бы я была́ цари́ца, —
Тре́тья мо́лвила сестри́ца, —
Я б для ба́тюшки-царя́
Родила́ богатыря́».
То́лько вы́молвить успе́ла,
Дверь тихо́нько заскрыпе́ла,
И в светли́цу вхо́дит царь,
Стороны́ той госуда́рь.
Во всё вре́мя разгово́ра
Он стоя́л поза́дь забо́ра;
Речь после́дней по всему́
Полюби́лася ему́.
«Здра́вствуй, кра́сная деви́ца, —
Говори́т он, – будь цари́ца
И роди́ богатыря́
Мне к исхо́ду сентября́.
Вы ж, голу́бушки-сестри́цы,
Выбира́йтесь из светли́цы,
Поезжа́йте вслед за мной,
Вслед за мной и за сестро́й:
Будь одна́ из вас ткачи́ха,
А друга́я повари́ха».
В се́ни вы́шел царь-оте́ц.
Все пусти́лись во дворе́ц.
Царь недо́лго собира́лся:
В тот же ве́чер обвенча́лся.
Царь Салта́н за пир честно́й
Сел с цари́цей молодо́й;
А пото́м честны́е го́сти
На крова́ть слоно́вой ко́сти
Положи́ли молоды́х
И оста́вили одни́х.
В ку́хне зли́тся повари́ха,
Пла́чет у станка́ ткачи́ха,
И завиду́ют оне́
Госуда́ревой жене́.
А цари́ца молода́я,
Де́ла вдаль не отлага́я,
С пе́рвой но́чи понесла́.
В те поры́ война́ была́.
Царь Салта́н, с жено́й
простя́ся,
На добра́-коня́ садя́ся,
Ей нака́зывал себя́
Побере́чь, его́ любя́.
Ме́жду тем, как он далёко
Бьётся до́лго и жесто́ко,
Наступа́ет срок роди́н;
Сы́на бог им дал в арши́н,
И цари́ца над ребёнком
Как орли́ца над орлёнком;
Шлёт с письмо́м она́ гонца́,
Чтоб обра́довать отца́.
А ткачи́ха с повари́хой,
С сва́тьей ба́бой Бабари́хой,
Извести́ её хотя́т,
Переня́ть гонца́ веля́т;
Са́ми шлют гонца́ друго́го
Вот с чем о́т слова до сло́ва:
«Родила́ цари́ца в ночь
Не то сы́на, не то дочь;
Не мышо́нка, не лягу́шку,
А неве́дому зверю́шку».
Как услы́шал царь-оте́ц,
Что донёс ему́ гоне́ц,
В гне́ве на́чал он чуде́сить
И гонца́ хоте́л пове́сить;
Но, смягчи́вшись на сей раз,
Дал гонцу́ тако́й прика́з:
«Ждать царёва возвраще́нья
Для зако́нного реше́нья».
Е́дет с гра́мотой гоне́ц,
И прие́хал наконе́ц.
А ткачи́ха с повари́хой,
С сва́тьей ба́бой Бабари́хой,
Обобра́ть его́ веля́т;
Допьяна́ гонца́ поя́т
И в суму́ его́ пусту́ю
Су́ют гра́моту другу́ю —
И привёз гоне́ц хмельно́й
В тот же день прика́з тако́й:
«Царь вели́т свои́м боя́рам,
Вре́мени не тра́тя да́ром,
И цари́цу и припло́д
Та́йно бро́сить в бе́здну вод».
Де́лать не́чего: боя́ре,
Потужи́в о госуда́ре
И цари́це молодо́й,
В спа́льню к ней пришли́ толпо́й.
Объяви́ли ца́рску во́лю —
Ей и сы́ну злу́ю до́лю,
Прочита́ли вслух ука́з,
И цари́цу в тот же час
В бо́чку с сы́ном посади́ли,
Засмоли́ли, покати́ли
И пусти́ли в Окия́н —
Так веле́л-де царь Салта́н.
В си́нем не́бе звёзды бле́щут,
В си́нем мо́ре во́лны хле́щут;
Ту́ча по́ небу идёт,
Бо́чка по́ морю плывёт.
Сло́вно го́рькая вдови́ца,
Пла́чет, бьётся в ней цари́ца;
И растёт ребёнок там
Не по дням, а по часа́м.
День прошёл, цари́ца во́пит…
А дитя́ волну́ торо́пит:
«Ты, волна́ моя́, волна́!
Ты гульли́ва и вольна́;
Пле́щешь ты, куда́ захо́чешь,
Ты морски́е ка́мни то́чишь,
То́пишь бе́рег ты земли́,
Подыма́ешь корабли́ —
Не губи́ ты на́шу ду́шу:
Вы́плесни ты нас на су́шу!»
И послу́шалась волна́: