– Что за секрет, Романова? – Коля понизил голос и наклонился поближе. – Выкладывай! Я никому не скажу. Честное слово Николая Курицына.
– Ладно, – сдалась Ника и, тоже понизив голос, сказала, – книгу написать хочу. Представляешь, как будет здорово, если я напишу целую книгу? Не рассказ, и даже не повесть, а целый роман!
– Да, это здорово, – согласился Коля, – рассказы у тебя получаются неплохие, так что и роман, глядишь, осилишь. А идея книги у тебя уже есть?
– Есть, – кивнула Ника, – но вот этого я тебе уж точно не скажу.
– Это ещё почему? – Курицын наупил брови. – Я тебе лучший друг или кто? Лучшим друзьям всё рассказывают.
– Всё, да не всё, – весомо заметила Ника, – я боюсь, что мою идею украдут, понимаешь? Подслушают нас и украдут. Ну или ты кому проболтаешься.
– Да брось, – махнул рукой Коля, – идеи, они что? Они в воздухе летают. Главное ведь другое! Главное, что ты с идеей этой потом сделаешь, и как! Потому что то, как ты это сделаешь, никто другой не сделает, вот.
Тут Коля поймал на себе удивленный взгляд подруги, не привыкшей слышать от него столь глубокомысленные высказывания, а потому прибавил:
– Так говорит мой батя.
– Понятно, – кивнула Ника, – что ж, может и прав твой батя…
– Так о чём будет твоя книга? – не унимался Коля.
– Книга? – раздался за их спиной голос.
Обернувшись, Ника увидела человека, которого она хотела видеть меньше всего на свете, и которому она уж совершенно точно не желала рассказывать о своём желании написать книгу. У неё за спиной стоял её враг номер один, одноклассница Стеша Соколова, которая велела всем называть её не иначе, как "Стефани".
– Романова решила написать роман? – Стеша смотрела на Нику с издёвкой. – Это же сенсационные новости! Мои девочки должны срочно об этом узнать! – и она со смехом удалилась, оставив Нику в совершенно раздавленном состоянии.
– Вот гадина! – Ника провожала Соколову ненавидящим взглядом. – Сейчас всем растреплет! Хорошо ещё, что я не успела рассказать тебе про идею книги! Иначе это был бы конец!
Но Коля её уже не слышал. Он влюблённо смотрел вслед удаляющейся фигуре Стеши.
– Я тебе ещё не говорил, но я посвятил ей новый стих! – дурацким влюблённым голосом сказал Коля. – Хочешь зачитаю?
– Не хочу, – честно сказала Ника, которую уже порядком тошнило от этой его влюблённости. И случилась же такая напасть! Лучший друг влюбился в злейшего врага!
– А я всё-таки зачитаю! – упрямо сказал Коля.
Он набрал в грудь побольше воздуха и продекламировал:
– Я снова смотрю в дорогие черты,
Ах, сколько в тебе неземной красоты!
Жестокое время разрушит мечты!
Разлюблю я тебя, с другим будешь ты!
Но время пройдёт и мы встретимся вновь!
Опять зародится то чувство – любовь!
Но счастье едва ли сумею познать!
Мне суждено лишь любить и страдать!
Наконец, он замолчал. Нику передёрнуло.
– Это плохой стих, Коля, – раздражённо сказала она, – "ты-мечты" это даже хуже, чем "любовь-морковь"!
– Ты ничего не смыслишь в поэзии! – горячо выпалил Коля. – Ты – прозаик! Вот и пиши свою прозу. Хорошая у меня рифма!
– Надеюсь, ты не будешь отправлять ей сообщение с этим… творением? – с надеждой в голосе спросила Ника.
– Сообщение не буду, – обиженно сказал Курицын, – я отправлю ей письмо. Настоящее! В конверте! Я же романтик, или ты забыла?