– Милявская, собери инвентарь! – обратился поверх разгорячённых первокурсников физрук именно ко мне, – хоть в руках мяч подержишь, а то смотрю во время занятия так и не удалось! – ухмыльнулся он, и это поддержали смехом некоторые студенты, которые уходили после разрешения преподавателя в раздевалку.
Да, признаюсь, игра в баскетбол отнюдь не моя сильная сторона еще со школы. Скажу больше – играла я от слова никак, предпочитая просто бессмысленно бегать по залу, периодически поднимая руки вверх, будто кто-то собирался бросить мне мяч. Не бросали. Чему я была только рада. Ведь что с ним делать – не знала. И в школе до этого никому не было дела. Зато в университете преподаватель, меня за это сразу невзлюбил и частенько подкалывал, а сегодня и вовсе решил усложнить мне жизнь.
Спорить я не стала. Помнила, что мне ему ещё зачет сдавать. Молча приняла приговор, и против течения одногруппников пошла собирать злосчастный спортинвентарь. Отдельное спасибо хотелось выразить тем, кто числился совершеннолетними, но вели они себя словно, балбесы. Вместо того чтобы помочь (это я, конечно, размечталась) устроили финальные броски в дальнее кольцо зала, отодвигая меня от свободы ещё сильнее.
Когда всё собрала, раздевалка уже опустела, не считая моих вещей как попало сваленных в кучу, на лавочке в самом углу. Обычно я переодевалась со скоростью света, ведь наши наглые и всё-таки половозрелые мальчики взяли в привычку без зазрения совести вваливаться в женскую раздевалку, в самый голый момент, будто бы поболтать, при этом не забывая шарить по всем счастливыми глазами. Студенты, называются. Хуже шестиклашек. Я честно завидовала тем девочкам, которым было плевать на подобное нарушение границ. Сама забивалась подальше, туда, где за спинами остальных одногруппниц, меня никто не мог увидеть. Хотя, по правде сказать, думаю, желающих конкретно по мою душу особо-то, и не было – выдающимися формами не выделялась, экстравагантностью тоже. Обычная среднестатистическая первокурсница.
Сегодняшняя перемена перед парой, не отличалась от остальных, поэтому джинсы, вывернутые одной штаниной внутрь, а второй наружу, свисали с лавочки бесформенным комком. Сложить ровно не успела, так так опаздывала на пару, поэтому вещи наверняка помялись. Только, оказалось, волновать это меня будет сегодня в самую последнюю очередь.
Вначале услышала знакомый голос из коридора:
– Под скамейку, или на вешалку!
Кирилл Аксёнов. Мой одногруппник. Тот ещё засранец, провокатор, но при этом любимчик декана. И когда он только успел, учимся всего-то полтора месяца? Хотя кто-то говорил, что он просто друг отца Аксёнова. Решила, Кирилл что-то забыл в раздевалке, но сердце всё равно застучало быстро в такт тревожной мелодии, и зря не обратила на это внимания. Зря не вцепилась в мятые вещи, поторапливая себя. Следующие слова раздались неожиданно слишком ясно, парализуя паникой, ведь я отчётливо поняла, что он, раскрыл дверь отнюдь не в мужскую раздевалку. А я застыла в трусах и лифчике. Одна. Без тыла ввиде спин девчонок нашего потока.
– Если что, ори громче! – сказал он, и в мою сторону раздались шаги.
Два шага, за которые я успела схватить рубашку и прижать к груди, оставляя меж тем бОльшую часть себя обнажённой, прежде чем оказаться в его поле зрения: