Я сидела рядом с могилой моего мальчика и думала о том, как буду жить дальше.
Ребенка я рожала для себя от женатого мужчины.
О том, что я забеременела, он даже не знал и не узнает уже никогда.
Я специально его выбрала, чтобы не было потом никаких претензий, в случае чего.
Короткий роман с приезжим специалистом, который прибыл обслуживать нашу технику в наш маленький городок, где своих мастеров не было.
Мы расстались спокойно, он просто уехал обратно в свой город, и больше я его никогда не видела.
Как же я была счастлива, когда узнала, что беременная.
Летала на крыльях, с радостью посещала кабинет своей подруги – гинеколога.
Родила безо всяких проблем, и это с учетом моего возраста, мне уже было на тот момент тридцать пять.
Может, и странно звучит, но в молодости я была убежденной «чайлдфри», как это сейчас модно говорить. Не хотела вступать в брак (да и, откровенно говоря, в нашем захолустье не за кого было замуж выходить) и вообще считала, что женщина и сама может прожить. А семья – это пережиток прошлого.
Сама ведь тоже жила без родителей. Меня вырастила бабушка, возможно поэтому я и не особо горела желанием выскочить замуж поскорее. Тем более что в нашей провинции мужчин нормальных было кот наплакал и их быстро расхватывали. А внешность у меня была средняя, поэтому как невеста я никогда не котировалась.
Да и одиноких женщин в городе было очень много, и никого это особо не удивляло.
Когда стукнуло тридцать четыре, поняла, что ужасно хочу ребенка. Нерастраченную любовь надо ведь куда-то девать…
У меня все есть: хорошая работа (бухгалтер в банке), личная квартира, доставшаяся в наследство от бабушки. Хоть и маленькая двушка в двухэтажном доме, построенном сразу после войны, зато своя. Безо всяких кредитов и ипотеки. Абсолютно все условия для нормальной жизни.
Когда родился Алексей, я думала, что с ума сойду от счастья.
Ребенок рос спокойным. И совершенно не болезненным.
Я начиталась на форумах, что первый год – это ад для родителей, и готовилась к худшему. Но мой ребенок жил по часам, как в учебниках.
Он был идеален.
Скандалы закатывал всего раза три, и то только лишь потому, что резались первые зубы, а всё остальное время я не переставала на него радоваться.
Прочитала кучу психологической литературы, чтобы не сделать из мальчика маменькиного сынка. Я хотела вырастить самостоятельного серьезного мужчину.
У меня не было безумной материнской любви к нему.
Если он дрался за игрушки в детском саду или во дворе, я не бежала на разборки с пеной у рта, а ждала, когда сын сам решит вопрос со своим сверстником, а уже дома досконально разбирала проблему, стараясь разговаривать с ним, как со взрослым. А не сюсюкаться, как с малышом.
Мой мальчик был моей отрадой.
Он был очень умным и даже мудрым не по годам. Обожал всё исследовать. Читать и писать научился уже в четыре года, но сам отказался идти учиться в школу, хотя мне уже советовали в детском саду его отдать в первый класс.
Но мой Алексей сказал мне тогда: «Мама, мне будет тяжело среди старших детей, я подожду три года и пойду со сверстниками».
Он был идеальным ребенком.
А затем случилось то, чего я меньше всего ожидала.
Лейкемия.
Мой косный мозг не прижился, а найти отца ребенка я не смогла. В тот момент я проклинала себя за то, что не спросила его личных контактов, а на фирме их куда-то потеряли.