Одеяло давно уже валялось на полу. Жар сплетенных тел, повинуясь заключительным аккордам, еще какое-то время пытался продолжить наслаждение, но потом, потихоньку, в судорожных конвульсиях, медленно угас. Сергей и Элора, устало раскинувшись, тем не менее продолжали держать друг друга в объятиях. Наконец их дыхание постепенно выровнялось.
– Все, – первой произнесла Элора, приподнимаясь. – Я – в душ.
Его рука устало скользнула по уходящему телу – от спины до ягодиц, – и бессильно опустилась на порядком измятую постель.
Сергей еще какое-то время наблюдал, как она, обнаженная, искала в полумраке тапочки, как одевала их (и это у нее получалось чертовски соблазнительно!), как прошла в ванную (и это было еще более чертовски соблазнительно!), как, приоткрыв дверь и щелкнув выключателем, задержалась на пороге, полуобернувшись и лукаво посмотрев на него (Сергей с трудом удержался, чтобы не последовать за ней), улыбнулась, легко прочитав все его мысли, и таинственно скрылась.
Зашумела вода. И Сергей уставился в потолок, невольно окунувшись в прошлое.
Когда-то, очень и очень давно, она вот также встала с кровати, только это было в моей конуре, и я тогда, волнуясь, сделал ей предложение. А она в ответ только рассмеялась! – с горечью подумал он. – И это все произойдет как раз завтра утром. Учитывая, что сейчас поздний вечер – осталось всего ничего. Завтра утром я буду волноваться, страдать… И никуда от этого не деться.
Сергей грустно заложил руки за голову. Мимо него проносились Лес, Океан, Мегаполис…
Элора вернулась из ванной, прервав его воспоминания. Легла. Прижалась.
– Ты – моя первая любовь, – просто сказала она. – Это запоминается на всю жизнь.
– Но ведь у тебя до меня были и другие мужчины, – пожав плечами, заметил он, имея ввиду то время, когда Элора впервые увидела его в прихожей своей квартиры. – Тот же Цетег, например.
Элора печально усмехнулась с высоты своего 28-летнего возраста.
– Мужчины были. Но первая любовь, которая выворачивала всю душу и рвала эмоции – такая любовь была впервые.
Он молча прижал к себе ее обнаженное тело, млея от ее покорной податливости, и в то же время со страхом ощущая, что он обнимает совсем другую женщину – не ту, на которой женился на космическом грузовике – а умудренную опытом, и уже достаточно пожившую, и которая любит его, но вот которой, тем не менее, никогда не было на "Атланте". Не ей они с Женькой делали операцию. Не она плавала в корабельном бассейне. И сейчас он для нее – просто приятное воспоминание о давно прошедшей юности. И это ощущение чужеродности при полной покорности и податливости пугало его.
Сергей мысленно определил текущее время и понял, что пора уходить – у него еще были запланированы дела со Стокером.
– Мне пора, – сказал он.
Встал. Взялся за одежду.
– Не уходи, – попыталась остановить его Элора.
Сергей покачал головой.
– Не могу, – ответил он. – А у тебя сейчас будет свидание со вторым мной. Он скоро с тобой встретиться и поведет в свою каморку. Останешься у него до утра.
Ох уж эта предопределенность! – мысленно вздохнул он.
– Почему так?! Почему я должна идти не туда и не с тем, с кем хочу?! Я никак этого не пойму! – в сердцах воскликнула Элора, и в ее глазах к своему ужасу он увидел слезы. – Что ты от меня хочешь?! Ты объясни, я все сделаю! Почему ты так со мной?