Читать Азбука спасения. Том 16

После моего возращения из последней поездки прошла уже неделя. Никто ко мне не пришёл вязать под белые ручки, спецназ не выбивал двери в доме, и никто не проявлял нездоровый интерес к моим приключениям. Моё возвращение в столь плачевном виде вызвало бурную реакцию только у Алёны, которая почти сутки плакала, не переставая, у моих друзей и у начальника охотхозяйства. Много я услышал возгласов типа «а я же говорил!» и «главное, жив остался», но в основном всё прошло штатно, никто не выразил особого удивления. Ну а что, обычное дело – таких «форс-мажоров» у промысловых охотников встречается много, того же Семёна взять и его сломанную руку.

В первый день моего возвращения я насильно был отвезён в травмпункт, где моя морда лица подверглась обработке зелёнкой, на чем всё лечение и закончилось, что Алёнку категорически не устроило. Моя невеста настаивала на немедленной госпитализации «тяжело раненного» меня, намекая на возможное сотрясение мозга. Пожилой, усталый врач возражал, намекая на то, что сотрясаться там нечему: симптомов наличия травм мозга, как и самого мозга, им не обнаружено. Ибо только полный «idiocy» (самая глубокая степень умственной отсталости (олигофрении), в тяжёлой форме) – может кататься в одиночку на резиновой лодке по болотам и надеяться на то, что всё с ним будет благополучно. Я, вот честно, очень разозлился от такого опуса и хотел отправить доктора на попечение его коллег путем прямого воздействия моей правой руки с его носом. Но, видимо, профессиональная чуйка у доктора была развита хорошо: он сразу извинился и стал читать мне лекцию на тему душевных болезней, потрясая медицинским справочником и аргументированно убеждая меня, что «дебильность», «имбецильность» и «идиотия» – всего лишь медицинские термины, а никак не оскорбление. После этой лекции от травм доктора уберегло только прямое вмешательство Алёны, которая уволокла меня из логова этого лепилы.

Стараниями моей невесты я и Батон за эту неделю стремительно отъелись и округлились. Алёна проявляла просто невероятную активность в плане нашего питания и здоровья. Иногда я зажмуривал глаза и щипал себя, стараясь проснуться, – я не верил, что мне так повезло с будущей женой. Возможно, это просто «демо» версия и после заветного штампа в паспорте всё поменяется, но даже если останется хотя бы треть от того, что есть сейчас, то жена у меня будет просто золото. Травма Батона прошла без последствий: отлежавшись день в своей будке и пожрав от пуза, он уже на следующий же день скакал по двору как ни в чём не бывало, симулянт хренов.

Я без дела не сидел. Стараниями мужиков из охотхозяйства во главе с Семёном остатки аэролодки были подняты со дна реки и перевезены в амбар. Истерзанные останки десантной СНЛ-8 были сложены и помещены на хранение: от неё мне ещё понадобится кое-что. Раму и винт я восстановил, мотор и всё навесное оборудование разобрал до винтика для просушки и дальнейшего восстановления, заодно провёл дефектовку деталей. Вечерами я сидел над проектом своей новой лодки, которая будет цельнометаллической, из листового алюминия, с отсеками плавучести и надувным бортом, этакий RIB, только с плоским днищем. Надоело мне что-то вздрагивать, когда лодка наезжает на брёвна, и каждый день проверять целостность защитной чешуи. Если всё сделаю правильно, то вес у моего нового кораблика должен быть не больше, чем у СНЛ-8, а прочность и скорость возрастут в разы. Но вот займусь я постройкой не раньше, чем через неделю – у меня скоро свадьба.