В ту злополучную ночь Вадим вышел из уютного здания ЦГКБ № 20, расположенной в Киевском районе Донецка напротив крупного торгового центра и рынка «Маяк» Эта небольшая больница располагает отделениями терапии, кардиологии, неврологии и хирургической службой. ЦГКБ № 20 обслуживает в основном Киевский район и славится к тому же своим детским офтальмологическим. Здесь, в хирургической службе, Вадим работал уже три года.
Слегка пошатываясь, он шёл к своему «опелю». После пятичасовой операции чувствовал себя разбитым, болели мышцы рук и ног, а ещё очень хотелось есть и спать. Но для этого надо было проехать до девятиэтажки в соседний район, где Вадим жил в двухкомнатной квартире, которую ему подарил один из благодарных родственников пациента за успешную и своевременно проделанную операцию.
Со словами «На, бери ключи и живи» Вадиму вручили документы на квартиру.
Вот так Вадим стал коренным дончанином.
Помогал родным: сестре подкинет пару сотен вечно зелёных, матери с отцом на лечение – у обоих порок сердца. Как любил говорить Жека, его брат – один на двоих. Хотя на самом деле родителям было скучно сидеть в посёлке и хотелось вырваться из этой серой будничной монотонности.
Отец в своё время отработал трактористом, а мать поварихой. Всю свою сознательную жизнь они отдали труду и воспитанию троих детей. У Вадима была сестра Катерина, старше его на пять лет, и брат Евгений, младше на два года.
По решению родителей в возрасте семи лет он переехал к тётке в город Алчевск, что на Луганщине.
Окончив с отличием школу № 1, Вадим по зову сердца поступил в ЛГМУ им. святителя Луки, по окончании получил диплом хирурга, проходил практику в одной из больниц Луганска, где необычайно толкового юношу заметил профессор Василий Яковлевич Руденко, пригласил к себе в ассистенты. Три года в Луганской областной хирургии, после по общему обмену опытом Вадим был отправлен в Донецк, да так там и остался.
Вадим ассистировал профессорам Демченко и Лозовскому. Впереди были большие перспективы.
От усталости и выпитого после операции слипались глаза, на одном из перекрестков машину повело, и он ударил шедший справа автомобиль, тот со всего размаху врезался в троллейбусную опору, и та упала. Находившимся в салоне было уже ни до свистков дэпээсников, ни до случайных прохожих.
Вадим вышел из машины и неуверенно пошёл к искорёженному авто, там в кабине были двое – он и она, оба были в возрасте, у женщины блестело обручальное кольцо, а у мужчины была видна золотая цепочка с медальоном, а в нём милое девичье лицо.
Почему-то только это он вспомнил на допросе у следователя, ведшего его дело.
– Что же вы, Вадим Игоревич, вроде и плохого о вас сказать нельзя, и вот такой казус.
– Виноват – отвечу.
– А я бы на вашем месте дал денег, и можно было бы предположить, что машина влетела в яму, у неё от удара лопнула рулевая тяга, машину повело.
Всё бы так, да не так. Я шёл не на свой свет и виноват в ДТП.
– Ты хочешь сесть? – говорил другой. – Тебе оно надо?
За тебя просили.
– У меня денег нет. И взять мне их негде. Сажай.
– Тебе сидеть, не мне, а можно было бы…
И только уже на суде понял, что слишком сурово отвечают у нас.