⇚ На страницу книги

Читать Мельница / The Windmill

Шрифт
Интервал

Дон Нигро

Мельница

«Порвалась ткань с игрой огня,

Разбилось зеркало, звеня,

«Беда! Проклятье ждёт меня!»

Воскликнула Шалот[1]».

«Волшебница Шалот» Альфреда Теннисона
Действующие лица:

ДЖЕЙМС КЕННЕТ СТИВЕН – двоюродный брат ВИРДЖИНИИ ВУЛФ (1859-92)

ВИРДЖИНИЯ ВУЛФ – писательница (1882–1941)

СТЕЛЛА ДАКВОРТ – сводная сестра ВИРДЖИНИИ ВУЛФ (1869-97)

ДЖОН РАФФИНГ – инспектор

КЭТЛИН РАФФИНГ – его жена

ДЖОРДЖ ДАКВОРТ – сводный брат ВИРДЖИНИИ ВУЛФ (1868–1934)/ ЛЕОНАРД ВУЛФ – муж ВИРДЖИНИИ ВУЛФ (1880–1969)

ДОКТОР УИЛЬЯМ ГАЛЛ (1816-90)/ОТЕЦ[2]

ВАНЕССА БЕЛЛ – старшая сестра ВИРДЖИНИИ ВУЛФ (1879–1961)

ВИТА СЭКВИЛЛ-УЭСТ – писательница (1892–1962)

Декорация:

Лондон и окрестности в 1941 г. и в другие годы, по большей часть, осенью 1888 г. Сады, парковая скамья, бомбоубежище, дом сэра УИЛЬЯМА ГАЛЛА, резиденции СТИВЕНА и ВУЛФ, в Лондоне и за его пределами, мельница или ее тень, все представлено простой единой декорацией, в которой пересекаются все эти места и времена. Актеры легко переходят из одного пространства-времени в другое, часто просто посмотрев через сцену на того, кто в другом пространстве-времени. Актеры могут приходить и уходить в любой момент. Декорация остается неизменной. Плавность перехода от картины к картине крайне важна. Движение спектакля – его неотъемлемая часть.

Два стихотворения, помимо эпиграфа Теннисона, цитируются по ходу спектакля, оба Мэттью Арнольда: «Покинутый водяной» и «Дуврский берег».

Действие первое:

1. Откровение Иоанна Богослова.

2. Вопрос жизни и смерти.

3. Кошмары с мельницами.

4. Свадебный торт мисс Хэвишем.

5. Жестокие убийства в Уайтчепеле.

6. К маяку.

7. Дуврский берег.

8. Осенние листья.

9. Купание голышом с Рупертом Бруком.

10. Странный сон.

Действие второе:

11. Козы и обезьяны.

12. Теперь она мертва.

13. Ничто.

14. Все любимые – смертные существа.

15. Мельница.

16. Птицы говорят на греческом.

Действие первое

1

Книга откровений

(В темноте слышен вой сирен воздушной тревоги, рев самолетов над головой, далекие взрывы бомб. Мигающий тусклый свет падает на Вирджинию, исхудалую женщину за пятьдесят, которая, сжавшись, сидит в лондонском бомбоубежище весной 1941 г. В окружающей ее темноте слышатся шаги. Кто-то к ней приближается).

ДЖЕЙМС (голос в темноте, декламирующий нараспев).

По Брик-Лейн шагал я в ночи,

Когда понял вдруг, что безумен.

Лопасти удар по голове пришелся мне, и скоро

Шесть блудниц расстались с жизнью.

Шесть блудниц Кафузелама,

Шесть блудниц Ершалаима[3].

(Шаги останавливаются, довольно близко).

ВИРДЖИНИЯ. Эй? Есть здесь кто?

ДЖЕЙМС (на границы тусклого света и тени появляется темная фигура). Интересный вопрос. Полагаю, его можно истолковать по-разному. (Взрыв бомбы, достаточно близкий. Потом ДЖЕЙМС КЕННЕТ СТИВЕН выходит под мигающий свет. Мужчина лет за тридцать, в одежде джентльмена позднего викторианского периода, с черной тростью). Похоже на Откровение Иоанна Богослова, так?

ВИРДЖИНИЯ. Да, более чем. Неистовое нападение с небес.

ДЖЕЙМС. Позволишь?

ВИРДЖИНИЯ. Позволю что? Ох, садитесь. Конечно. Садитесь.

ДЖЕЙМС (садится рядом с ней). И все-таки, если говорить правду, есть в разрушении какая-то могучая, странная красота. Присутствие того, что вот-вот исчезнет вызывает какое-то темное, извращенное возбуждение. Каким-то образом это связано с неким мистическим чувством глубоко укорененной знаковости, с чем-то святым, вроде распятия.